Ну разве она не милашка? - стр. 35
Губы матери раздраженно поджались.
– Перемешай салат, пожалуйста.
Ма Челси носила джинсы, застегивавшиеся на бедрах, но мамаша Джиджи так и не переодела занудные серые слаксы и свитер, которые надевала на работу. В прошлом году она и от Джиджи требовала одеваться в такое же дерьмо из каталога «Блумингсдейл». Она не понимала, что это такое, когда все за твоей же спиной обзывают тебя богатой сучкой. Но Джиджи быстро исправила положение. И с прошлого сентября носила только то, что могла найти в магазинчике подержанных вещей Армии спасения. Это доводило Уи-и-нифред до белого каления. Джиджи также прекратила вести себя в школе как последняя кретинка. И нашла новых классных подруг. Вроде Челси.
– Звонила миссис Кимбл насчет контрольной по истории. У тебя тройка.
– Ну и прекрасно. Я не так умна, как ты когда-то.
Мать, хотя и знала, что это неправда, только молча вздохнула и при этом выглядела такой грустной, что Джиджи вдруг захотелось извиниться. Сказать, что зря вела себя как последняя негодяйка. Что снова станет трудиться в меру своих способностей. Но язык отказывался повиноваться. Мать никогда ничего не понимала.
Господи, до чего же противно быть тринадцатилетней!
Уи-и-нифред поставила на стол последнюю тарелку для салата. Сегодня она вынула парадный темно-коричневый фарфоровый сервиз, возможно, потому что отец для разнообразия решил поужинать в кругу семьи. Их дубовый стол-тумба и вполовину не был таким прикольным, как тяжелый французский крестьянский стол, который Уи-и-нифред продала не задумываясь прямо из собственной кухни, хотя Джиджи его любила и в деньгах они не нуждались. Джиджи мечтала, чтобы мать закрыла магазин или хотя бы наняла кого-то себе в помощь, чтобы есть по вечерам нормальную еду, а не замороженное дерьмо. Но мать сказала, что если это так ее волнует, пусть готовит сама. Опять она слышит только то, что хочет слышать!
В салатнице тикового дерева был один из тех готовых салатов, в которые не кладут ничего, кроме латука и сухого морковного дерьма. Раньше, даже часами просиживая в различных советах и комиссиях, мать умудрялась делать настоящие салаты из свежих помидоров, швейцарского сыра и орзо – макарон, похожих на крупные зерна риса. Она даже делала гренки с чесноком, который Джиджи обожала, несмотря на дурной запах изо рта.
– Я хочу орзо, – пожаловалась она.
– У меня не было времени.
Мать подошла к задней двери и высунула голову на улицу:
– Райан, бифштексы готовы?
– Уже несу.
Па круглый год жарил бифштексы в патио на гриле. Он не слишком любил это занятие, но мать утверждала, что мясо на гриле вкуснее, и па чувствовал себя виноватым, потому что постоянно задерживался на работе и к ужину попадал редко. Он был главным управляющим ОФК, что накладывало на него огромную ответственность. Фабрика принадлежала бабушке Сабрине, но управлял ею совет директоров, и ее па, как всякий другой, прошел все ступени служебной лестницы. Джиджи сама слышала, как мать говорила бабке, что ему пришлось работать гораздо больше остальных, потому что он все еще считал необходимым доказывать свое право на должность. Бабушка жила в классном особняке на Синик-драйв в Пасс-Кристиен, ближе к Мексиканскому заливу, что, как говорил па, было достаточно далеко отсюда.