Новый Рим на Босфоре - стр. 64

Идея народного суверенитета постепенно ослабевает, сенат утрачивает некоторые свои прерогативы, а законодательство сосредотачивается почти исключительно в руках императора185. С III в. императоры решительно перестают считаться с сенатом, и Галлиен (253—268) вообще устранил сенаторов от военных должностей. Аврелиан (270—275) лишил сенат права чеканить собственную монету, после чего тот сохранил лишь номинальные позиции в управлении Римской империей186.

Со временем за императором стали признавать в качестве обязательных следующие полномочия: 1) верховного главнокомандующего; 2) проконсульскую власть и контроль над провинциями; 3) potestas tribunicia, т.е. неприкосновенность его особы; 4) право председательства в сенате; 5) соединения в нем одовременно должностей pontifex maximus и цензора – об этом мы скажем ниже187.

Концентрация высших полномочий неизбежно приводила к конфронтации императоров с сенатом. Римский сенат всегда представлял собой удивительное явление – из его среды нередко выходили Римские самодержцы, а, с другой стороны, он являлся неизменной и серьезнейшей оппозицией императору. Тем не менее в целом сенат очень подозрительно поглядывал на фигуру императора, опасаясь с его стороны попыток полного подчинения себе всех государственных институтов, включая сам сенат. Родовая аристократия, формирующая сенат, не готова была мириться с уничижением своих высших полномочий, и цари прекрасно это понимали. Поэтому они старались не останавливаться в древней столице, под любым поводом надолго задерживаясь в Милане, Равенне, Фессалониках, Никомидии, Антиохии и т.п.

А потому перед принцепсами встала очередная задача доказать, что сенат не является источником их власти. Решение этой задачи позволяло им, кроме того, обеспечить действенный контроль над самим сенатом. Очень важные последствия в этом отношении имел факт приобретения императорами цензорского достоинства. Отныне они перестали связывать себя (пусть даже формально) с народным суверенитетом. До этого принцепс считался законным представителем народа, а потому его возведение на престол обуславливали решением народного собрания. Поскольку же эта акция едва ли могла в действительности иметь место вследствие многочисленности римских граждан, его функции выполнял сенат. Но теперь, используя статус цензора, который неоднократно присваивал себе, император изменял состав самого сената. Веспасиан так и поступил, добавив к древним римским родам еще 1 тысячу новых выдающихся провинциалов.

Полномочия цензора были столь значимыми, что император, приобретший данный статус, превращал сенат из органа-носителя государственного суверенитета в подобие государственного совета188. При императоре Домициане титул цензора стал пожизненным, и принципат окончательно сделался монархией. Контролируя состав сената, удаляя по своему желанию оттуда конкретных лиц, Домициан совершенно лишил этот орган полномочий избирать императора. Согласимся, с правовой точки зрения это было бы совершенно алогично189.