Новый Органон - стр. 10
5. Бэконовское разоблачение идолов в какой-то мере пересекается с картезианским методическим сомнением. Однако, если для Бэкона борьбы с предрассудками шла в рамках обоснования практической метафизики природы, то у Декарта она была средством создания метафизики субъекта. Так, критика индивидуального чувственного опыта у Декарта близка бэконовскому опровержению Идолов Пещеры, воображаемого – Идолов Рынка, а авторитетов – Идолов Театра. Разница заключалась в том, что по Декарту достоверность вещи, внешнего объекта является скорее психологической и связана с опытом достоверности Я: если в существовании Я нас убеждает абсолютно ясное представление, то тогда вещь, восприятию которой сопутствует столь же ясное представление, столь же достоверна20 – а для Бэкона она была операциональной и должна была быть экспериментальным путем доказанной и продемонстрированной.
В рамках индуктивного метода общее выводится из частного. Мы можем составить обобщенное суждение об объекте – например, что такие-то живые существа обладают таким-то свойством – только после изучения большого количества доказывающих это частных случаев. Это в целом верное представление об индукции является слишком обобщенным для понимания индукции Бэкона. Дополнительно здесь следует упомянуть важный онтологический аспект: индукция бесконечна в той же мере, в какой и ее объект – природа. В этом ее отличие от дедукции, в которой достаточно установить общее, которое будет служить уже известным логическим абсолютом, куда можно подвести любой из возможных частных случаев, не занимаясь специально каждым из них.
Бэкон вместе с другими философами XVII века усматривают в дедукции порочный круг, являющийся симптомом скрытой индуктивной предпосылки. Так, силлогизм – ключевой логический прием дедукции – состоит из двух посылок – большой, малой – и вывода. Вот канонический пример силлогизма: «Все люди смертны, Сократ – человек, следовательно, Сократ – смертен.» Доказательная мощь силлогизма связана с тем, что большая посылка – все люди смертны – берется в качестве абсолютно достоверной: она не нуждается в специальном доказательстве посредством опыта, и в этом смысле ее можно назвать априорной. Но проблема заключается здесь в том, что ее достоверность все же является эмпирической: просто совокупный опыт человечества еще не сталкивался с феноменом бессмертия того или иного лица. Таким образом, мы принимаем за логический абсолют то, что мы de facto рассматриваем как абсолют эмпирический. Достоверность того, что все люди смертны, может быть признана нами только в том случае, если мы получим громадное количество подтверждающих это случаев