Новый мир - стр. 20
Но… оказалось, не совсем в воздух. Я попал как раз в бензобак. Мы оба не успели ничего сообразить, как раздался чудовищной силы взрыв. Единственной и последней моей мыслью было: как может такая кроха так сильно бабахнуть, на ядерном топливе, что ли… Но потом я перестал что-либо видеть и слышать…
И обнаружил, что в порыве страстей упал во сне с кровати, немного потянув одеяло, и валяюсь в холодном поту на ковре. Только сейчас окончательно осознал, что это был сон. Но какой же, черт побери, реалистичный!
Сел на краешек кровати. О том, чтобы заснуть обратно, не могло быть и речи. Вскоре я восстановил дыхание и потихоньку успокоился. Стал припоминать события, которые произошли во сне. И едва только память коснулась Даши, как событие больно кольнуло в самое сердце. Вся наша любовь так и осталась там, в романтической зоне! А в этой реальности Даша относится ко мне в лучшем случае с легким пренебрежением. Какие уж тут отношения! Мне стало очень горько и одиноко от осознания этого факта. Однако сейчас первичной целью было дождаться утра и я, помятый и вареный, направился на балкон. Октябрь выдался на редкость теплый, столбик термометра показывал целых десять градусов. Свежий воздух раннего утра немного взбодрил меня, и я дождался, пока солнце окончательно встанет. Теперь можно и позавтракать.
Этот сон перевернул все мое миропонимание с ног на голову. Эпизод с дракой с пограничником, конечно, был эпичен – но, однако же, быстро отошел на второстепенную позицию. Разговор с Дашей, ее положительный ответ, пусть даже и во сне, засел в памяти, как заноза. Причем колол так же, как она самая. От навязчивых мыслей было никак не отделаться. Снова и снова предпринимал попытки наладить общение с Дашей, но невероятно робел, лишь написав ей «привет». Ждал ее ответа, но она просто игнорировала мои сообщения. На звонки тем более не отвечала, поэтому я оказался в совершенном тупике и не знал, что делать дальше.
Я понимал, что меня с каждым днем будто бы утягивает в черную дыру. Возможно, окружающие в это время считали меня как минимум странным. В эти дни я был как никогда рассеян, слишком долго думал даже над элементарными вещами. Мог сидеть неподвижно минут десять, уставившись в парту, изрисованную шутливой студенческой писаниной. Иногда мне удавалось переключить внимание на другие занятия, но эти эпизоды были кратковременными, и случались не часто. В основном, я просто «зависал» на лекциях, а когда выныривал из этого легкого транса, то, взглянув на доску, удивлялся, как преподаватель так быстро перешел к новой теме.