Новый альманах анекдотов 1831 года - стр. 8
«Что это значит?» – спросила она чиновника, выхватив у него и другой пистолет, который равным образом не был заряжен. Бросив с презрением оба пистолета на пол, вышла она из комнаты.
Муж ее, но еще более чиновник, стояли как окаменелые; они не успели еще прийти в себя, когда жена гравера вошла опять в комнату, держа в руках другую пару пистолетов.
«Вот эти заряжены», – сказала она обидчику, – «мы на сем же месте будем стреляться!» Оробевший чиновник не имел к сему ни малейшей охоты. Вызов его был только игрушка; он хотел постращать гравера и принудить его просить прощения. Неустрашимость женщины все дело испортила, и он вдруг переменил тон свой.
«Я должен признаться», – сказал он дрожащим голосом, – «что вчера поступил с вами безрассудным образом; это было последствие обеда, на котором я, к стыду моему, неосторожно употреблял напитки, и придя в театр, не помню, что говорил. Если я вас в чем-либо обидел, то совершенно раскаиваюсь в неблагопристойном поступке, и прошу прощения, надеясь на ваше великодушие».
Таким образом кончилась сия бурная сцена без кровопролития.
Портной принес профессору исподнее платье. «Друг мой», – сказал профессор, примерив оное, – «оно мне чрезвычайно узко».
«Теперь такая мода, милостивый государь», – сказал просвещенный портной. – «Что делать? Мы должны шагать с духом времени»
«Но помилуй! Как мне шагать – оно так узко, что я и одного шага не могу сделать».
«Как вы себя чувствуете?» – спросил доктор умирающего учителя французского языка.
Тихим прерывающимся голосом больной отвечал: «Je meurs, или je me meurs, ибо можно употреблять то и другое выражение!»
Сказав сие, учитель умер. О, грамматика!
«Ты пел вчера весьма неверно!» – сказал некто оперному певцу. «Кто? Я?» – спросил певец с ироническою усмешкою, – «Я тебя не понимаю, ты разве не заметил, что всякий раз, когда я начинал петь, оркестр играл очень фальшиво?»
Во время аудиенции путешественника Тонстона у китайского императора, сей последний, между прочим, спросил его, чем в Англии награждают врачей за труды их?
Тонстон отвечал, что врач, за каждое посещение и каждый рецепт получает плату, по определенной таксе.
«Не удивляюсь», – возразил император, – «что в Англии такое множество больных. Я иначе поступаю: у меня четверо врачей, которые получают жалованье еженедельно, но когда я захвораю, то до выздоровления моего им оное не производится».
Капитан корабля претерпел кораблекрушение в океан на неизвестной банке; но на счастье весь экипаж был спасен. По прибытии в порт, был он призван к военному морскому суду. Один из первых членов суда, не из моряков, стал ему выговаривать: «Как тебе не стыдно, что посадил корабль на мель, знаешь ли, что за это пострадаешь?»