Новые законы. - стр. 50
Китэрия тоже посмотрела ввысь и увидела там наверху слабый луч света, такой робкий, дрожащий, но всё же старающийся пробиться сквозь плотно сбитую тьму.
Зверь зло зарычал.
Этэри представила, как сейчас должно быть обнажаются его зубы, а потом и увидела то, что пыталась вообразить. Страшная невероятных размеров пасть, способная заглотить дюжину человек за раз, белые зубы, каждый из которых напоминал корону, и стекающая слюна. Исполинский зверюга походил на волколака, что питался падалью, которая сама летела в его пасть.
Луч света стал более явственным, он всё нарастал и нарастал, а вместе с ним в это мёртвое царство Ёиль пробился и звук призыва. Кто-то обращался к Завулу напрямую, кто-то, у кого было право призывать его.
Завул сузил глаза, взглянув на этэри ещё раз, а потом вдруг поднялся по этому световому каналу и исчез.
Ошарашенная этэри осталась в превратной Ётерхоля одна. Она огляделась ещё раз, с прискорбием отметив, что печать уже начала действовать, потому что из густого облака черноты на неё стали наступать чудовищные реалии её нового места обитания.
Этэри увидела равнины с зубчатыми хребтами гор где-то вдали. А ещё через какое-то время она начала различать в этих хребтах детали и поняла, наконец, что это вовсе не горы, а отторженные элементы мира, который еще недавно были её домом. Те самые его части, которые по каким-то причинам не прижились, или не смогли доказать свою необходимость. Царство явное отказалось от этих элементов, признав их непригодными или устаревшими. Богам такой сор, конечно ни к чему, всем богам, кроме Ёиль. Дочь самого Бога Сата, основателя их Пирамиды, была призвана собирать память всех миров в своём чертоге. Собирать, хранить и при необходимости вновь выводить на свет.
Кто-то называл Ётерхоль вселенской помойкой, другие предпочитали звать его хранилищем, но смысла это не меняло, в этом мёртвом пространстве собрано всё то, что отжило свой век. А теперь здесь и сама Китэрия.
Девушку стала душить тоска, очень быстро обратившаяся в отчаянье.
«Как же так? – спрашивала она сама себя. – Как же я могла так ошибиться?»
Это тотальное всепоглощающее чувство безнадёги уже настолько заволокло всё естество этэри, что она готова была поддаться ему, как вдруг пространство Ётерхоля вновь озарил световой поток, по которому к ней стремительно нёсся Завул.
Приземлившись на своей земле, зверь обдал её таким яростным рыком, что Китэрия была уверена, её душа разлетится на сотни мелких осколков. Но вместо этого произошло нечто совсем иное: картины Ётерхоля стали постепенно меркнуть, и вскоре она опять не видела ничего, кроме равнодушных красных глаз зверя. Он ещё раз открыл свою пасть, только на этот раз из неё вырвался не рык, а выдох, на удивление тихий и как будто даже тёплый.