Новые странствия Салли Джонс - стр. 17
– Вы все здесь знаете, кто я, – сказала женщина глубоким ровным голосом и медленно обвела взглядом всех пассажиров. – Сохраняйте спокойствие и делайте так, как велят капитан и его люди. Больных надо доставить на берег первыми. А мы подождем.
Какой-то здоровяк стал возмущаться, срываясь на пронзительный визг. Это был типичный пассажир первого класса, в ладно скроенном шерстяном костюме и элегантных кожаных туфлях. Женщина молча взглянула на него. Их взгляды встретились, он запнулся, что-то промямлил. А потом умолк. Толпа медленно отступила и, приглушенно ропща, рассеялась.
Женщина повернулась ко мне. Черты ее лица были серьезны, под светло-оливковой кожей слегка проступали скулы.
– Ну, обезьяна, давай, делай свое дело, – сказала она и села в тени за рубкой.
Кто была эта женщина и почему она имела такую власть над другими пассажирами, я узнала очень нескоро. В ту минуту я понимала только то, что без нее мы бы с Розой не справились.
Эвакуация «Кампании» и без того оказалась трудным делом. В грузовом трюме разместили пассажиров третьего класса. Там было темно и тесно. Сладковатый запах болезни вызвал у меня легкий приступ тошноты. Слабо светили керосиновые лампы, и я слышала, как по темным углам копошатся крысы.
Мне потребовалось два часа, чтобы перенести на баркас двадцать самых тяжелых больных. В основном это были дети с распухшими шеями и пылающими лбами. Кто-то при виде меня испугался, кто-то решил, что это сон. Но ни у кого не было сил сопротивляться, когда я выносила их из трюма.
Несколько мужчин, уже заболевших, усердно помогали мне. Мы клали больных на носилки из парусины, которые я потом спускала на баркас при помощи веревки и блоков. Роза принимала носилки и удобно рассаживала или укладывала больных на палубе.
В тот вечер, прежде чем на реку упали сумерки, мы сделали четыре ходки на «Кампанию» и обратно. Чуть меньше половины больных теперь могли получить медицинскую помощь в полевом госпитале.
И я, и Роза валились с ног от усталости.
На следующее утро с Атлантики задул крепкий западный ветер. Волнение на реке еще больше усложнило пересадку пассажиров. Был уже вечер, когда мы наконец приготовились отплыть с последними больными от пораженного болезнью корабля.
Спускаясь по веревочному трапу на баркас, я заметила женщину, которая днем раньше остановила бунт на «Кампании». Она стояла одна у фальшборта и едва заметно кивнула мне на прощание. Я кивнула в ответ.
Когда мы подошли к пристани военно-морской базы, было уже восемь. Люди в защитных костюмах вымыли меня с ног до головы карболовым мылом и выдали новый комбинезон со склада флотской базы. Мою старую одежду полагалось сжечь.