Новые приключения искателей сокровищ - стр. 28
Поэтому Дикки сказал:
– Ладно, скотина, обещаю!
И мы все тоже пообещали.
Арчибальд сказал, растягивая слова и нащупывая усы, которых не было (надеюсь, они у него вырастут только в глубокой старости):
– Вот что получается, когда пытаешься развлечь тупых детишек. Я рассказал глупой зверушке о людях с кровотечением и о том, что кровь останавливают, полностью перерезая сосуд. Он спросил: «Значит, водопроводчик точно так же чинит протекшие трубы?» Он сказал еще, как обрадуется ваш папаша, обнаружив, что всё починено. А потом пошел и перерезал трубу.
– Ты сам мне велел, – сказал Ноэль, зеленея еще больше.
– Иди с Элис, – сказал Освальд. – Мы всё уладим. И Ноэль, старина, ты должен сдержать слово и не стучать на этого подлого пса.
Элис увела Ноэля, а мы остались с ужасным Арчибальдом.
– Что ж, – сказал Освальд, – я не нарушу слова, как и все остальные. Но мы больше никогда с тобой не заговорим до самой смерти.
– Ох, Освальд! – воскликнула Дора. – Солнце уже заходит, что делать?
– Пусть себе заходит, – яростно сказал Дикки. – Освальд не говорил, что мы будем злиться вечно, но я полностью согласен с его предложением. Я не разговариваю со скотами… Даже в присутствии взрослых. Мне плевать, что они подумают.
После этого никто из нас не разговаривал с Арчибальдом.
Освальд бросился за водопроводчиком, и таково было его пламенное красноречие, что водопроводчик действительно пришёл. Потом Освальд с Дикки дождались отца, а когда тот вернулся, проводили его в кабинет, и там Освальд сказал то, о чем братья заранее договорились:
– Отец, нам очень жаль, но один из нас перерезал трубу на чердаке. Если ты заставишь нас рассказать еще что-нибудь, это будет нечестно. Мы очень сожалеем, но, пожалуйста, не спрашивай, кто это сделал.
Отец с обеспокоенным видом закусил ус.
– Освальд привел водопроводчика, и тот сейчас занимается трубой, – сказал Дикки.
– Как, черт возьми, вы забрались на чердак? – спросил отец.
И тут, конечно, заветная тайна веревочной лестницы была раскрыта.
Нам никогда не запрещали мастерить веревочные лестницы и забираться на чердак, но мы не пытались смягчить гнев отца напоминанием об этом. Все равно оправдываться было бы бесполезно, нам оставалось только держаться.
Наказание за наше преступление было самым ужасным: нам запретили идти на вечеринку к миссис Лесли. А Арчибальд туда собрался, ведь когда отец спросил его, принимал ли он участие в деле с трубой, тот ответил: «Нет». Не могу подобрать по-настоящему нужных, мужественных и достойных слов, чтобы высказать все, что я думаю о бессердечном кузене.