Новые кроманьонцы. Книга 4. Воспоминания о будущем - стр. 4
– Да, конечно.
– Так вот, большинство наших преподавателей и врачей клиники проживают там. Да и в старом городе неплохие квартиры.
– Согласен. Но под шатром купола будет лучше.
– Чем?
– В части художественного оформления, в части спортивных сооружений, ну и контингент, так сказать, соседи будут тщательно отобраны. Будут свои обычаи, праздники и т. д. Впрочем, насильно мы туда никого не тащим. Каждый может проживать там, где ему больше нравится, где он хочет.
– Так. А чем вас привлекает индивидуальное обучение?
– Тем, что талантливый и трудолюбивый человек может за одно и тоже время усвоить больше знаний, быстрее включиться в активную научную и практическую деятельность.
– А что это нам даёт? Неужели вы думаете, что если мальчишка-вундеркинд окончил полный курс института в 20 лет, то я доверю ему лечить людей?.. Да будь он хоть семи пядей во лбу, я не доверю ему больного, пока он не пройдёт многолетнюю практику под руководством дипломированного учёного, и пока тот не скажет мне, что молодой специалист готов к самостоятельной работе. Лечение – это не только знание, но и опыт!
– Да, но и необходимый опыт он получит раньше.
– Поверьте, дорогой мой, два – три года ровно ничего не значат по сравнению с десятилетиями жизни. Зачем форсировать обучение, если оно и так достаточно интенсивно? Наши студенты с трудом усваивают сложный материал и по окончании института чувствуют себя ещё очень слабыми специалистами. Только дальнейшее обучение и практика, позволяют им стать настоящими учёными и врачами.
– Но не все же студенты одинаково способны. Вы говорите в общем, а в частности одни усваивают материал легко, а другим он даётся с трудом. Одни недогружены, а другие перегружены учёбой.
– Те, кто легко усваивает материал, могут дополнительно работать в институтских лабораториях и в клинике. Они получают дополнительные знания и опыт. Это учитывается при выпуске. Наиболее способных ребят мы оставляем в аспирантуре, и они могут продолжить образование. В дальнейшем из них формируется профессорско-преподавательский состав института и ведущие специалисты клиники. Так ведь, Михаил Алексеевич?
Профессор Зверев утвердительно кивнул.
– Всё это прекрасно, но вы знаете, что нет предела совершенствованию. Преимущества индивидуального обучения доказаны в Гамбурге и Копенгагене. Там молодые люди в 25 – 30 лет становятся докторами наук, а к сорока годам – академиками. Это научные светила с мировым именем! У вас есть академики в институте?
– …Академиков у нас нет, – ответил ректор.
– И потом, не обязательно молодой талантливый медик должен быть практикующим врачом, – продолжал наступать Георгий Евгеньевич. – Он может быть научным работником. Поручите двадцатилетнему вундеркинду, окончившему институт, научно-исследовательскую работу, примите его в аспирантуру и к 30-ти годам у вас будет доктор наук. Вот и все аргументы.