Новые имена в литературе – 2020 - стр. 12

До Вовкиного дома было не так далеко, но потом – если у него ничего не получится, – нам придётся возвращаться назад к себе, а затем ещё километра два топать к нашей гавани, когда начнёт темнеть. Но это нас не пугало, мы только ускорили шаг. Когда нам оставалось совсем немного – мы уже поравнялись с домом соседей Красновых, – из своего дома выскочил Вовка, а за ним с веником в руках – его мама. Мы остановились и спрятались за кусты сирени, которые росли напротив почти каждого дома. Вовка выбежал из калитки, его мама с порога кричала:

– Ты что задумал? Всех собрать друзей и катать? Ты что думаешь – если отец тебя одного прокатил, значит, всех можно? Я его и не подумаю уговаривать, и лучше выбрось эту затею из головы! Я ещё поговорю с твоими друзьями и их родителями, а то что задумали!

Вовка шёл в нашу сторону расстроенный и запыхавшийся, но, не доходя кустов сирени, где стояли мы, остановился. Мама его уже не ругалась, а вошла в свой дом, и дверь закрылась. Вовка уже повернулся назад, чтобы уйти, как я ему тихонько свистнул. Он узнал мой сигнал, остановился, посмотрел на кусты. Мы не стали выходить из укрытия, боясь, что Вовкина мама могла наблюдать в окно. Вовка догадался и сам зашёл в заросли. Зная, что мы всё слышали, он не стал оправдываться, а прямо сказал:

– Хорошо, чтоб она отцу не сказала, я же говорил, что навряд ли что выйдет, да ещё к родителям к вашим пойдёт. Пойду я домой теперь уговаривать, чтоб ничего никому не говорила – особенно отцу, а то потом и меня брать с собой в море не будет. – Вовка в который раз развернулся к своему дому и – видно, что с неохотой – пошёл домой уговаривать свою мать. Мы тоже несолоно хлебавши пошли назад.

– Ну вот, один план отпал. Пойдём к лодкам и посмотрим, что нам удастся там разузнать, – сказал я, и мы ускорили шаг, так как уже стало быстро темнеть. К гавани мы шли по укатанной машинами дороге, а справа от нас росли абрикосовые насаждения. Мы их называли дички – это плоды абрикосов, как созреют, они очень вкусные, но мельче, чем садовые. И мы всегда, чтобы утолить голод, выбирали самые спелые и сочные – рвали и отправляли себе в рот, одновременно утоляли жажду – с водой пресной у нас и вообще в Крыму в то время было плохо, хотя водопровод имелся и против каждого дома была колонка.

Я помню, как мы ходили играть в футбол с городскими ребятишками. Идти приходилось около пяти километров, а в жару это очень тяжело, и постоянно хотелось пить. Если мы что-то и брали, то на полпути, делали остановку и садились передохнуть и, конечно же, перекусить, не задумываясь о том, что нам ещё играть, а потом возвращаться назад. И мы всё то, что брали с собой, уничтожали – съедали и выпивали, а когда возвращались назад уставшие, то пить было нечего. Хорошо, когда после дождя были лужи – мы снимали с себя майки, зачерпывали какой-нибудь посудиной (если кто-то догадывался взять с собой) эту дождевую воду и, процеживая её через майку, пили, чтобы утолить жажду.