Новые идеи в философии. Сборник номер 8 - стр. 16

Но отсюда следует, что невозможно выполнить требования эквивалентности причины и следствия, не изгоняя понятия действия из всех наук, за исключением чисто механических. Все эти науки, как мы видели, изучают качественные изменения, а последние ни в каком случае не могли бы играть роль причины или следствия. Однако, этого никто серьезно утверждать не станет. Напротив, если бы мы были поставлены перед выбором между понятием причины, как равенства, или неравенства, то скорее можно было бы отвергнуть понятие причинного равенства и отрицать действование в чисто механическом бывании, к которому оно только и может относиться, так как здесь нет никаких действующих вещей, но лишь пространственные перемещения логических абстракций. Если же мы не хотим этого, то должны провести различие между двумя видами причинности, т. е. наряду с механическим понятием удержать понятие причины, которая не может быть ни тожественной со своим следствием, ни полагаться количественно равной ему, но производить нечто новое, и это понятие действования выступает в вопросе о связи физических и психических процессов.

Одним словом, causa aequat effectum только в мире понятий, и при том даже не в той системе понятий, в которую может войти психическое, а исключительно в чисто количественном мире механических понятий. Где должна воздействовать психика на психику, и где мы вообще связываем между собой причинной нитью любые эмпирические, т. е. качественные действительности, там есть только причинные неравенства. Мы не можем, следовательно, устранить это понятие, пока смотрим на качества, как на действительности, которые имеют свою причину и способны к действию. Единодержавие механического понятия причинности было бы совместимо только с метафизикой материализма. Но тем самым устранена и вторая посылка, вытекающая из понятия причинности, которая заставляла отвергать психофизическую причинность, и падают все основания, которые, казалось, вынуждали к признанию всеобщего метафизического параллелизма.

На этом отрицательном выводе я хотел бы окончить развитие моей мысли. В положительном отношении результат не велик, и чтобы предупредить недоразумения, подчеркиваю особенно, что понятие действования, которым мы пользовались, чтобы, по крайней мере, вскрыть возможность психофизической причинности, само в высшей степени неопределенно и не позволяет с помощью его из необозримого многообразия эмпирической действительности выделить однозначно, строго научным образом, один процесс, в качестве причины, и другой – следствия, как это возможно с установлением причинных равенств. Мы сделали лишь попытку снова вернуться от естественнонаучного мира понятий к непосредственной жизни и хотели этим только очистить поле для нового, отличного от механического, понимания причинных отношений. Достаточно, если удалось установить, что для причинной связи качественно-определенного тела с психическим бытием принципиально нет других препятствий, чем для причинной связи двух качественно определенных тел или двух психических процессов между собою. Возникновение цветной жидкости из двух бесцветных или вызванное одним представлением появление другого по так называемым законам ассоциации совершенно в той же мере непонятны, как воля, которая движет рукою, или выстрел, рождающий испуг. Вопрос лишь в том, представляет ли логический интерес зафиксировать в понятиях причинные отношения не только в обоих первых случаях, но и в двух последних, и если да, то как это сделать.