Новые и новейшие письма счастья (сборник) - стр. 15

Так случилось – сейчас я как раз в Ю-Эс-Эй, весь февраль я нахально сижу в Каролине. Я тут вел семинары для местных детей, и меня три недели за это кормили. Но прочел – и как будто попал под обвал (каролинцы, увидев, пожали плечами). Я по Родине, в общем, и так тосковал, но теперь я буквально рыдаю ночами! Ах, какая там, значит, пошла полоса! Ах, какая вернулась родная картина! Там дешевая, может, уже колбаса? Там бесплатная, может, уже медицина? Может быть, там опять разморозили БАМ, и ввели продзаказы с тушенкой из сои, и грозятся Америке дать по зубам, если та не закончит с программою СОИ? О любимое детство, вонючий уют! Кто застал эти радости – те понимают. Кроме сроков, почти ничего не дают, и народ благодарен, когда отнимают! Как я помню те праздники, чистый рассвет, неизменная с первого класса программа: демонстрация утром, потом винегрет – и блокбастер от студии Горького «Мама». Но зато добродетель, назло сатане! Наслаждались любым октябрем или маем. Понимали, что жили в великой стране. И теперь, если честно, опять понимаем.

Не могу эту радость в себе удержать. Не поверите – сердце заходится в гимне. От восторга мне хочется к стенке прижать аспирантку Мелиссу. Мелисса, скажи мне: вот когда бы ваш Буш, провались он сто раз за попытку давленья на русскую душу, медицинские отнял страховки у вас – вы пошли бы на стрит с благодарностью Бушу? Идиот, – говорит мне Мелисса в ответ и при этом старается выглядеть строже, – мы бы сразу импичмент ему, и привет! И не тискай меня, не Россия же все же.

Вот поэтому вы – не великий народ. Вот поэтому мы – гегемон на планете. Только жаль, что меня не берут в оборот, что идут без меня демонстрации эти! Ведь на мне – все того же величья печать, тут в Америке я – как свинья в кринолине, мне хотелось бы тоже идти и кричать, чтоб от этого вздрогнули все в Каролине! И один, без знамен, полусумраком скрыт, на прохожих таращась, как снулая рыба, я иду к себе в кампус по Southern Street и шепчу в восхищении: «Путин, спасибо!»

Февраль 2005. Председатель Центризбиркома Александр Вешняков представил новую редакцию закона «О выборах депутатов Госдумы». Он предлагает ввести «гендерную квоту», согласно которой в партийных списках должно быть не менее 30 % женщин.

Стал Вешняков вводить на женщин квоты: сперва – в Госдуме, дальше – по стране. Сначала я сказал себе: «Да что ты!», но вдумался – а почему бы не? Не меньше трети надо их в Госдуме. И каждой чтоб регламент – полчаса, чтоб больше не тонули в общем шуме их звонкие, живые голоса. Отличнейшая мера (я серьезен). Без них парламент действует с трудом. Ведь женщины же лучше, чем Рогозин, и точно уж, чем Слиска! (Ой, пардон…) Процент козлов хоть так бы стал уменьшен. Окрестный мрак не так бы стал глубок. И вообще, квотированье женщин – отличная идея, видит бог! Возьмем меня. Живу и в ус не дую, а жизнь моя меж тем обделена. Я трачу время на чухню любую, а много ли на женщин? Ни хрена! Того не можно более терпети. Прошу закон из нескольких статей, чтоб тратил я на них не меньше трети рабочих дней. Могу до двух третей. Опять же деньги: вот живу, не плачу, зарплата есть, хватает для житья – но как же мало я на женщин трачу! (Жена не в счет, она второе «я».) И вновь о деле: скажем, я не чайник, однако на работе, господа, терзает дважды в день меня начальник – а женщины буквально никогда! Я требую на это тоже квоты! Чтоб в день хоть раз (но я согласен пять) меня могла потребовать с работы на свой ковер любая. И терзать. Потом метро: тут тоже нет причины отбрасывать предложенную треть. Войдешь в вагон, бывало, – сплошь мужчины, и все уроды, не на что смотреть! Буквально стало ездить неприятно. Представить их в постели – просто страх. Хорошенькие бабы, вероятно, раскатывают сверху в бумерах. Я требую ограниченья эти распространить на наши поезда, чтоб в каждом было их не меньше трети, хорошеньких! И у любой… ну да! И у любой – открытая улыбка! Я греюсь под лучами женских глаз. Мне кажется, ужасная ошибка, что нету их в правительстве у нас. Вот так, бывало, смотришь на Фрадкова или на Шойгу, боже упаси, – и наслажденья в этом никакого, и кажется, что страшно на Руси! А если б баб туда, не меньше трети, – Фрадков бы стал смотреться как жених, и не роптали б старики и дети на то, что льготы срезали у них. С правительством таким бы никогда бы до ропота и близко не дошло, поскольку знают все, что если бабы – то денег ждать как минимум смешно.