Новогодние сны кота Захара. Сказки 21 века - стр. 22

– Если он критика съест, – говорил Степан, – то театру жить легче будет.

– Подавится, – проворчал Хрюн.

Но Новый год наступил, и Критик чудом остался цел. Только усвоил, что поэты и сказочники лишь кажутся белыми и пушистыми, а отомстить они еще как могут.

Но ведь не стоит критиковать и гадить там, где ты живешь. Выбери себе кого-то дальнего, того, у кого руки коротки тебя достать и зажарить, и критикуй, сколько душе твоей угодно.

Так спокойнее и целее будешь

Этот закон вывел для себя самый крутой критик Хрюн Моржов, после того, как чуть не оказался съеденным пьяным поэтом Пупкиным, который, как и все поэты считал себя Гением, а потом мог съесть любого критика и не подавиться.

Такие вот новогодние происшествия порой случаются в окололитературном мире.

Утром 1 января все спали в доме сказочницы Алины.

Тишина стояла удивительная, слышно было, как снежинки шуршали за окном. Только некому пока было любоваться на них и слушать снежную музыку тоже некому.

Главный критик года знаменитый поросенок Хрюн Моржов, который, как мы знаем, чуть не съеден был накануне поэтом Пупкиным, по крайней мере ему так казалось, пробудился ни свет, ни заря.

Беспокойство, расстройство от пережитого не давало ему спать спокойно.

Настоящих критиков и без того все время беспокойство терзает: напишут ли что-то такое, что можно критиковать, впадая в экстаз, кто напишет, и можно ли критиковать, так, чтобы не оказаться в один миг зажаренным.

Это сами поэты и сказочники строчат свои вирши, ни о чем не задумываясь, а если ты критик и свинья в одном флаконе, то жизнь у тебя особенно трудная.

Тревоги скрутили бедную душу нашего Латунского с пяточком на физиономии.

И это в первый день Нового года.

Хрюн ходил из угла в угол, стараясь не стучать копытами, чтобы не разбудить остальных, особенно пса Макса, тот мог и покусать запросто, если ему снится какой-то красивый сон, а кто-то осмелился его разбудить, пусть и сам Хрюн.

Нет, не мог успокоиться критик, он думал упорно, как загладить свою вину. И хотя перед тем, как идти спать Алина убедила его в том, что на таких свиней она не обижается, а заяц Степан заверил, что это так и есть, но неспокойно было на душе у Хрюна.

Решил он все-таки как-то загладить нанесенную обиду.

И не то, чтобы он особенно изменил свое мнение о творчестве Алины, хотя успел убедиться, что несколько преувеличил возмущения, сгустил краски, скажем так.

Но разве не такой должна быть критика, из мухи надо сделать если не слона, то медведя средних размеров. Он и сделал, как обычно, когда всех подряд критиковал, невзирая на лица и звания. И вроде все ему сходило с копыт до сих пор, ну посылали его подальше особенно обиженные мужи, но это его вдохновляло на новую критику. А уж сколько он знал нехороших слов, вам столько и не снилось.