Новогодние расследования - стр. 24
– Подожди, а Оскар?! – закричала Нина, когда новые люди уселись в машину и уже было захлопнули за собой дверь, чтобы уехать вместе с Оскаром. – Извините, мы заберём нашу обезьяну!..
Оскар переселился в новую машину, попросторней и посветлее – с люком в крыше и кожаными креслами. Прежние, из серой ворсистой ткани, нравились ему гораздо больше!..
Оскар ездил на заднем сиденье, впрочем, Нина всё ещё иногда брала его в руки и разговаривала с ним, и подбрасывала, и крутила, а потом перестала. Она стала чаще грустить, вид у неё был сердитый и озабоченный, и на Оскара она больше не обращала внимания. Оскар думал: в чём дело?..
Дети росли, и Оскар выучил ещё паст перфект и теорему множества, а потом старший поступил в институт – Нина в это время стала совсем нервной и почти не улыбалась – и перестал ездить на машине. Младший сначала по привычке сажал Оскара к себе на колени – чтобы дать место брату, – а потом перестал. Теперь на Оскара иногда плюхался рюкзак или мешок с лыжными ботинками, но он нисколько не обижался! Ему нравился рюкзак и запах кожаных ботинок. Нина и Женя, когда детей в машине не было, теперь всё время ссорились, и Оскар не понимал почему. Раньше они почти не ссорились, и Оскар никогда не волновался, а тут стал переживать.
– Я так не могу, – иногда говорила Нина. – Ты что, не понимаешь? Я же человек! Я тоже человек, как и ты!..
И Оскар недоумевал – неужели Женя стал сомневаться в том, что Нина человек? Это было так же странно, как сомневаться в том, что Оскар – игрушечная обезьяна!
В машине возили пакеты с едой из большого магазина, и по запаху Оскар точно определял, что и в каком пакете едет. Раньше часто возили малиновый торт, который очень любил Женя. Нина, аккуратно устанавливая торт на заднее сиденье рядом с Оскаром, приговаривала какие-то глупости, что-то вроде «медведь очень любит малину». Медведь – это, должно быть, её муж. Потом торт перестали возить. Разлюбил медведь малину, наверное.
На Новый год возили ёлки – иногда по две! – и это было очень весело! Складывали сиденья, Оскар отправлялся в багажник, и в салон затаскивали колючие, морозные, растопыренные деревца. Машина до самой крыши наполнялась запахом хвои и как будто самим лесом, как будто он втискивался в тёплый салон и целиком заполнял его.
Оскар очень любил, когда возили ёлки.
Время шло, его синтетическо-синтепоновое тело старело – разорвались алые штанцы, и сбоку теперь торчали белые лохмотья. Морда тоже растрескалась и утратила боевой вид, должно быть, теперь он совсем уже не походил на великолепного именитого боксёра, в честь которого был назван. И жил он теперь в багажнике. Женя как-то кинул его туда и забыл. И Нина о нём тоже забыла. Должно быть, из-за того, что всё время рассказывала Жене, что она человек. Об этом Женя тоже забыл.