Новогодние и другие зимние рассказы русских писателей - стр. 11
– Господи Боже мой!.. – проговорил он, стараясь оградить себя крестным знамением, да не тут-то было!
Рука не подымалась, пальцы не складывались, но зато уж ноги так пошли писать! Сначала он один отхватывал голубца с вывертами да вычурами такими, что и сказать нельзя; а там гости подцепили его, да и ну над ним потешаться. Покойник, рассказывая мне об этом, всегда дивился, как у него душа в теле осталась. Он помнил только одно, как комната наполнилась дымом и огнем, как его перебрасывали из рук в руки, играли им в свайку, спускали как волчок, как он кувыркался по воздуху, бился о потолок, вертелся юлою на маковке и как наконец, протанцевав на голове казачка, он совсем обеспамятел.
Когда батюшка очнулся, то увидел, что лежит на канапе и что вокруг его стоят и суетятся его слуги.
– Ну что? – прошептал он торопливо и поглядывая вокруг себя, как полоумный. – Ушли ли они?
– Кто, сударь? – спросил один из лакеев.
– Кто! – повторил батюшка с невольным содроганием. – Кто!.. Ну вот эти козаки и приказный…
– Какие, сударь, козаки и приказный? – перервал буфетчик Фома. – Да сегодня никаких гостей не было, и вы не изволили ужинать. Уж я дожидался, дожидался; и как вошел к вам в комнату, так увидел, что вы лежите на полу, все в поту, изорванные, растрепанные и такие бледные, как будто бы, – не при вас будь слово сказано, – коверкала вас какая-нибудь черная немочь.
– Так у меня сегодня гостей не было? – сказал батюшка, приподымаясь с трудом на ноги.
– Не было, сударь.
– Да неужели я видел все это во сне?.. Да нет! быть не может! – продолжал батюшка, охая и похватывая себя за бока. – А кости-то почему у меня все так перемяты?.. А эти две свечи?.. Кто их на стол поставил?
– Не знаю, – отвечал буфетчик, – видно, вы сами изволили их зажечь, да не помните спросонья.
– Ты врешь! – закричал батюшка. – Я помню, их принес Андрей; он и на стол накрывал и кушанье подавал.
Все люди посмотрели друг на друга с приметным ужасом. Ванька-гуслист хотел было что-то сказать, но заикнулся и не выговорил ни слова.
– Ну что ж вы, дурачье, рты-то разинули? – продолжал батюшка. – Говорят вам, что у меня были гости и что Андрей служил им за столом.
– Помилуйте, сударь! – сказал буфетчик Фома. – Иль вы изволили забыть, что Андрей около недели лежит больной в горячке.
– Так, видно, ему сделалось лучше. Он ровно в десять часов был здесь. Да что тут толковать! Позовите ко мне Андрея! Где он?
– Вы изволите спрашивать, где Андрей? – проговорил наконец Ванька-гуслист.
– Ну да! Где он?
– В избе, сударь; лежит на столе.
– Что ты говоришь? – вскричал батюшка. – Андрей Степанов?..