Новое утро - стр. 23
– Ты единственная.
– Что – единственная?
– Единственная, кто никогда не спрашивает о моих волосах.
Вивьен игриво постучала расческой по затылку Клаудии.
– Это наименее интересная черта в тебе, которая не имеет значения.
Клаудия обернулась, посмотрела на нее и подмигнула.
– Может быть, мы обе ушли из дома по одной и той же причине. Чтобы быть менее интересными. – Она быстро потянулась к руке Вивьен, которая держала щетку. – Мой глупый язык. У тебя была гораздо более веская причина.
Вивьен продолжала молча расчесывать волосы подруги.
– Есть какие-нибудь новости?
– Ни единой. Похоже, агентства знают о Дэвиде не больше, чем мне рассказали. В лучшем случае они считают меня занудой – настоящей мисс Хэвишем. – Вивьен перестала расчесывать волосы. – Полагаю, с моей стороны это действительно выглядит довольно отвратительно.
– Отвратительно хотеть знать, как умер человек, которого ты любила, и где именно? Вряд ли. Кроме того, это привело тебя в Италию. К лучшим из людей.
– Неужели люди здесь действительно лучше?
Клаудия пожала плечами.
– По крайней мере, здесь нет белых табличек и черных стрелок повсюду. В любом случае я стараюсь не вешать ярлыки на людей. – Она похлопала Вивьен по плечу и улыбнулась их отражению в зеркале. – В конце концов, кто я такая, чтобы судить?
В прошлом у Клаудии было два неудачных брака, а также ходили слухи почти обо всем остальном, что могло разрушить карьеру любого, кому было не все равно. Клаудии, однако, было все равно. Такое двойственное отношение к собственной карьере сделало ее более привлекательной для обозревателей светской хроники и, как следствие, более понятной для аудитории.
И все же Вивьен не могла не удивляться уверенности Клаудии в том, что мир стремится разрушить ее. Она достигла вершин славы и богатства в стране, где некоторые штаты не допускали ее даже в кинотеатры, где показывали фильмы с ее участием. Она всю свою жизнь боролась с расизмом Голливуда и американского общества, превращая организованную правительством «охоту на ведьм» лишь в последнюю форму преследования. Потребовалось совсем немного, чтобы КРНД заинтересовалась Клаудией Джонс: всего лишь недолгое знакомство с преподавателем актерского мастерства в Нью-Йорке, который в итоге оказался в черном списке: «Достаточно опасна, чтобы за мной следили, но не арестовывали», – так она описала свою ситуацию Вивьен.
Клаудия уехала в Европу, где международное сотрудничество было на подъеме. Италия и Франция даже заключили соглашение о совместном создании фильмов, что свидетельствует о том, насколько серьезно обе страны относились к кинематографу. Тем временем Дуглас Кертис, Орсон Уэллс, Уильям Уайлер и несколько других американских режиссеров, придерживающихся левоцентристских взглядов, начали переносить съемки в Италию, чтобы воспользоваться более низкими производственными издержками, благоприятным обменным курсом и разморозкой своих военных долларов. Самой популярной студией во всей Италии была «Чинечитта», настоящая «фабрика грез».