Новое платье Леони - стр. 56
– Но я-то не Декстер, я мирный астронавт. Я несу прогресс. Потому что столько открытий было совершено после того, как люди высадились на Луне, Стелла! Если бы ты знала…
– Я раньше, наверное, об этом знала.
– А что ты собираешься делать с другим комбинезоном? Амина же тебе две штуки дала?
– Я не знаю.
– Потому что я хотел бы взять его, если можно.
– У тебя есть приятель, у которого нет костюма?
Том посмотрел на мать и покраснел. У него была одна идея: он хотел поиграть с Джимми Ганом в Декстера. Они бы изображали, что расчленяют Тюрке и Рэя. С тем же тщанием, с теми же обрядами, что Декстер в сериале. Для этого ему и был нужен второй комбинезон.
Стелла заметила, что он покраснел, и спросила:
– О чем ты думаешь, а? И не ври мне, пожалуйста! Ты помнишь, мы же заключили соглашение…
– Я подумал, что, если он тебе не нужен, я мог бы поиграть дома в Декстера.
– Играть в убийцу? Да ты что?
– Ну… я хотел всего лишь поиграть…
– И кого же ты собираешься расчленить?
– Ну, например, Тюрке. Он не слишком-то церемонился, когда перерезал горло Медку.
– Том, послушай меня внимательно. Так дела не делаются. Это все существует в сериалах, а в жизни – по-другому.
– Ну с бабушкой нашей он тоже не церемонился! Уверяю тебя, будь его воля, он бы тоже ее на клочки накромсал.
– Не говори так, Том, не нужно так говорить!
– Успокойся, Стелла! Я не хотел тебя нервировать.
– Я не нервничаю. Я говорю, что такие вещи делать не нужно. Не нужно опускаться до уровня этих типов, нужно быть выше, благороднее, великодушнее. Иначе ты понимаешь ли, куда покатится мир? А?
– Да он и так куда-то не туда катится, я считаю. Рэй и Тюрке постоянно нападают на нас, а мы все терпим. И вот я подумал…
– Ничего такого не думай. Я верну этот комбинезон, а ты возьмешь свой, но только для школы и чтобы быть астронавтом, понял?
– Понял.
– Смотри в глаза, когда со мной разговариваешь. Прямо в глаза, – строго приказала она.
– Ладно, мам.
Он поднял голову, сдернул белый капюшон, обнаружив взъерошенный ежик густых волос, и его голубые глаза погрузились в глаза Стеллы, в них читались прямодушие и немного разочарование. Ей очень захотелось обнять его и прижать к себе, но она решила, что этот приступ нежности плохо отразится на ее родительском авторитете.
– Ну хорошо, сынок. Надеюсь, теперь мы договорились.
Он кивнул и ворчливо поинтересовался:
– А когда папа приедет?
– Я не знаю. Но, думаю, довольно скоро. Сколько уже времени мы его не видели?
Она прекрасно знала, что он не появлялся две недели, и она уже переживала, что его так долго нет. Каждый раз, когда его отсутствие затягивалось, она начинала волноваться и воображать, что его арестовали, или он раненый лежит в кювете. Она ничего не знала о его жизни.