Новое назначение - стр. 40
В директорском доме Кратов ложится в постель, насыпает сухую горчицу в носки и надевает их. Горчичник у пяток на двадцать минут – лучшее средство от насморка.
Бал продолжается. Сменяются мазурки и вальсы.
Штейгер Вагнер выпивает последнюю рюмку и смотрит на часы. Две минуты первого. Аккуратный немец идет за калошами. Он рано встает.
В передней его сбивает человек в белье, весь в крови. Он влетает в зал и дико кричит:
– Восстание!.. Восстание!..
Офицеры сразу трезвеют, хватаются за оружие и кидаются к дверям. Оркестр ударяет залпом из шести револьверов. Падают тела. Офицеры выскакивают из окон. Дамы в бальных туалетах бегут в темноту.
Завыл гудок протяжно и тревожно. Из шахтерских бараков выбегают люди. Поручик Зеленков бросается к казарме. Часовой пропускает, не спрашивая пароля. Едва Зеленков переступает порог, часовой выстрелом в спину кончает с поручиком. Это кольчугинский подпольщик, снявший часового.
Офицеры, отстреливаясь, бегут к лесу. По ним трещит пулемет.
Кратова поднял надрывающий душу гудок. Он подошел к окну и пытался разглядеть зарево пожара. Сквозь двойные рамы слышны выстрелы.
Кратов одевается, не попадая ногами в сапоги. Он выбегает на улицу и мечется, как слепой. Он знает: его не пощадят подпольщики. Год назад, в начале восемнадцатого, в контору Кольчугинского рудника пришли представители ревкома. Кратов собирался уезжать в Петербург: связь с правлением была утеряна, оно притаилось в столице, поток ассигнований иссяк. Перед отъездом Кратов собрал администрацию рудника в директорском кабинете. Ревкомовцы вошли туда. На основании Декрета о рабочем контроле они потребовали права участвовать в управлении рудниками.
– Мы считаем рудник своим, – сказал председатель делегации.
Кратов взглянул с интересом.
– Вы уверены, что сможете управлять копями? – спросил он. – Где достанете вы капитал?
– Вот наш капитал, – ответил шахтер. – Этим создано все.
Он положил узловатые темные руки на зеленое сукно стола, сжал и разжал кулаки.
– Прекрасно, – сказал Кратов, – хозяйничайте сами.
Он уехал в столицу, и с этого дня прекратилось поступление на рудник денег, материалов, продовольствия из томской конторы Копикуза. Не стало леса, не стало хлеба, не было наличности для выдачи заработной платы. Ревкомовцы отправляли продотряды на Алтай за зерном; требовали крепежного леса от Сибсовнархоза, уговаривали рабочих не разбегаться.
Когда пришли чехи, к конторе привели захваченных ревкомовцев. Преданный Кратову Садов, строитель Кольчуги некоего рудника и кемеровских коксовых печей, ударял тычком в губы и в носы связанных шахтеров. Его большой костистый кулак оброс коркой почерневшей крови. Кратов, уже вернувшийся из Москвы в известном нам вагоне, сидел в директорском кабинете. Он подошел к открытому окну, посмотрел на расправу, поморщился, захлопнул прозрачные створки и наглухо задернул шторы.