Новобранец. Служба контрмагии - стр. 40
Первое, что ощутил Денис, когда проснулся, был дикий голод – ведь перед тем, как засунуть его в ванну Гельхольна, молоденькая медсестричка поставила ему ведерную клизму – ну-у… на самом деле, может, и чуть меньшую, кто ее там мерил, но по субъективным ощущениям точно ведерную! Потом она приложила к его предплечью ампулу со снотворным, которое быстро всосалось, и больше он ничего не помнил.
Очнулся Денис на кровати в маленькой светлой палате, а разбудил его Шэф, рявкнувший прямо в ухо: «Рота, подъем!!!»
«А из манер видна привычка к лошадям!» – всплыла в голове слышанная когда-то фраза, и Денис пришел в себя.
Он сел в кровати, откинул простыню и принялся жадно разглядывать открывшийся вид – вместо культей, к виду которых Денис уже успел привыкнуть, наличествовали ноги. Самые обычные ноги, которые есть у всех людей, ну или почти у всех. Денис помахал ногами, согнул их, потрогал, пошевелил пальцами – ноги как ноги – обычные здоровые ноги… и тут до Дениса окончательно дошло – у него ОБЫЧНЫЕ! ЗДОРОВЫЕ!! НОГИ!!!
За всю написанную историю человечества аналогичных случаев восстановления утраченных конечностей отмечено не было, и восторг, испытанный Денисом, никакому сравнению не поддавался – разве что подобные чувства могла бы испытывать мать, у которой злые люди отняли дитя, а добрые потом вернули, – короче говоря, Денис был счастлив до чрезвычайности!
Шэф некоторое время молча наблюдал за праздником воссоединения Дениса с ногами, но вскоре ему это надоело, и он прервал смотрины:
– Одевайся и пошли – дел много.
– Я есть хочу, – сообщил Денис, поспешно натягивая трусы.
– Тем более!
По широченной магистрали перед госпиталем СОС с огромной скоростью мчались автомобили самого разного вида, цвета и размера, присутствовали на дороге и двухколесные аппараты, неотличимые от земных мотоциклов, да и вообще вид был практически земной, за одним исключением – как пелось в какой-то древней телеверсии Гулливера: «Все такое, как у нас, только больше в десять раз», – количество рядов определить на глаз Денис не сумел – но очень много! Конечно, если бы это зрелище попалось на глаза какому-нибудь американцу, каждый день гоняющему по хайвэю утром на работу, а вечером домой, то никакого удивления оно бы не вызвало, но на Дениса, ничего шире Ленинградки в жизни не видевшего, впечатление произвело. Интенсивное движение не сопровождалось ни шумом, ни вонью – местные самобеглые коляски не чадили и не громыхали. Единственный звук, сопутствующий интенсивному трафику, был шорох шин, напоминавший шум дождя.