Новик (книга 1 и 2) - стр. 28
О втором варианте развития событий Василий ничего не сказал. Предоставив молодому татарину догадаться самому. Но тот, все же, решил уточнить. Скорее всего, паузу тянул. Впрочем, он мог банально не понимал по-нашему? Но бек опроверг мои сомнения, пробормотав смуро:
— А если я буду молчать?
— Ну, это вряд ли… — запорожец, как бы в раздумье, покрутил ус. — Если спрашивать по уму, да с пристрастием, говорят все. Даже безъязыкие и те, кто действительно ничего не знает. Так что ты, хлопец, в конце концов все расскажешь. Но, видишь ли, какая закавыка… Единственное о чем будешь молить Аллаха потом — это чтоб я смилостивился и убил тебя, избавив от невыносимых страданий. Потому как лекаря здесь нет… Да и не выживают после такого разговора. Подумай еще раз крепко: ты именно такой судьбы себе желаешь?
Молодой татарин смертельно побледнел, но упрямо сжал губы и промолчал.
— И чего я с тобой вожусь? — словно удивляясь самому себе, Василий пожал плечами, сокрушенно вздохнул, подошел к костру и сунул руку в пламя. Пошуровал в нем неторопливо, будто кочергой, и вытащил из огня ярко пышущий жаром уголек. Размером с крупную сливу. Взял в руку и, держа его на раскрытой ладони, как на подносе, вернулся к пленнику.
— Петро, развяжи басурмана. Авось, хватит ума не пытаться бежать. Тут то мы его защитим, а если бабы догонят… — Василий выразительно пожал плечами. Мол, бывает смерть и страшнее, но редко.
Глядя на запорожца, как на фокусника, я, не теряя времени на распутывание узлов, полоснул по бечевке тем самым, найденным у Сафар-бея, ножом. Слегка зацепив запястье пленника. Но молодой татарин даже не вздрогнул. Он, как и я, не мог оторвать взгляда от ладони Полупуда.
— Держи… — Василий поднес алеющий уголек татарину так буднично, словно передавал кусок лепешки. При том, что в воздухе явственно пованивало горящей плотью.
Сафар-бей, как завороженная змеиным взглядом лягушка, машинально потянулся к угольку, даже дотронулся кончиками пальцев и немедля отдернул, как только почувствовал жар. Даже руки за спину спрятал.
— Не хочешь? — словно удивился запорожец. — Неужто горячо? Ну, как знаешь.
Все так же обыденно, словно проделывал это ежедневно, Василий растер уголек между мозолистых ладоней и небрежно сдул золу. Черное облачко взметнулось в сторону Сафар-бея, и юный бек так резво отшатнулся от него прочь, что не удержался на ногах. Чуть не упал. Пришлось поддержать.
— О, Петро, да у тебя тютюн имеется… Что ж ты молчишь? — Полупуд пригладил усы и забрал у меня реквизированный кисет, словно именно это для него было сейчас самым важным. — Славно, славно... Курить хочется, спасу нет. Так о чем я спрашивал? Ах, да… Куда ты, бек, говоришь, отправил вторую часть своего чамбула?..