Новик (книга 1 и 2) - стр. 14

Нет, что не говори, а повезло с товарищем. Еще и считающим себя обязанным мне жизнью. Так что теперь я здесь точно не пропаду. Где бы это самое «здесь» не находилось.

* * *

— Славное мы с тобой войско, Петрусь… — скептически оглядев нас, хмыкнул Полупуд. — Шаровары и те одни на двоих.

Вместо ответа я только руками развел.

— Ну, ничего. Обновка дело поправимое… — продолжил размышлять вслух запорожец, зачем-то оглядываясь по сторонам. Неужто считал, что одежда тут вот так, запросто валяется. Объедки у костров — да, имелись. Но теперь, когда я больше не один, наклониться и поднять огрызок лепешки с земли, утоптанной сапогами, перемешанной с золой и пеплом, — стало зазорно. Вот уж действительно: человек на многое способен, когда его никто не видит, и совсем иное — на миру.

— Вчера одного из невольников гадюка укусила… Летом, особенно перед грозой, они злющие, — заметив мое недоумение, поделился соображениями казак Василий, заодно объясняя вчерашнее происшествие.

— Яд я высосал. Но, когда попросил татарина огня — ранки прижечь, этот сучий потрох, взял и зарубил Грицька. Просто так… Забавы ради. И ведь видел, как я с укусом возился и кровь отравленную сплевывал… Чтоб его, кобыльего сына, вместе со свиной требухой в могилу закопали!..

Казак зло сплюнул и перекрестил рот.

— Не сдержался я и отблагодарил. Как смог. Жаль, что только левой рукой дотянулся. Зато, приложил от души. — Полупуд продемонстрировал увесистый кулак. — Голомозый лишь сапогами мелькнул…

Я кивнул. Да, такой «кувалдой» можно запросто быков на бойне глушить.

— А потом на меня остальные набросили. Хрястнули чем-то по затылку… тоже, не жалея. Так что и не помню больше ничего. Вроде, еще били, но это уже как во сне. Очнулся, когда ты меня угольком прижигать стал… — Полупуд непроизвольно покосился на разворошенный муравейник и заметно вздрогнул. — Тьфу, напасть анахтемская... Храни тебя Господь и Пречистая Дева Мария, Петро... Не дал пропасть ни за понюх табака.

Помолчал немного и продолжил спокойнее.

— Так вот, думаю, басурмане не стали утруждать себя похоронами Грицька. В лучшем случае — бурьянами притрусили.

Я сразу и не взял в толк, к чему запорожец клонит, а когда сообразил — недоверчиво уставился на него. Василий понял вопрос и без слов.

— Согласен, не в христианском обычае покойников раздевать. Но ты, Петро, сам посуди… Во-первых, — мы похороним бедолагу. Что само по себе дело благое и нам зачтется. Во-вторых, — душе, когда она пред ликом Господним предстанет, все едино — наг усопший в могиле или в ризах почивает. А в-третьих, — нам с тобой еще ясырь от басурман отбивать предстоит. А это, брат, такое дело, что его лучше в штанах делать. Потому как много ползать придется. При этом, желательно не отсвечивать… белым телом.