Новейшие приключения Петрова и Васечкина в горах Кавказа - стр. 13

– Лермонтов погиб на дуэли, которая произошла из-за ничтожного по нынешним понятиям повода, – как обычно волнуясь, рассказывала Виктория. – Как вы знаете, убийцей поэта стал его бывший товарищ по юнкерской школе Николай Мартынов. Лермонтов был остроумен, любил пошутить. Его едкие экспромты задевали многих близких людей, но больше других доставалось именно Мартынову. Надо сказать, что у Мартынова, который был заядлым карточным игроком, к тому времени появилось прозвище «Маркиз де Шулерхоф» – от слова шулер. Шулерство в карточной игре сурово осуждалось в военной среде, и Мартынову не оставалось ничего другого, как выйти в отставку. И хотя он её и получил, но, очевидно, стремился выглядеть лихим джигитом и поэтому продолжал ходить в черкесском костюме, что само по себе было смешно. К тому же Мартынов носил на поясе непомерно длинный кинжал, что давало Лермонтову почву для дополнительных насмешек.

Виктория остановилась, чтобы перевести дух.

Владимир Валерьевич воспользовался паузой, чтобы дополнить её рассказ.

– Наверное, ещё важно заметить, что и Лермонтов, и Мартынов бывали в доме генерала Верзилина, – заметил он. – Как и других молодых людей, их привлекали там три молодые барышни: Эмилия – 26 лет, Аграфена – 19 и Надежда – 15. Поэт ухаживал за старшей сестрой – Эмилией Александровной. И она поначалу была к нему весьма благосклонна, называла его просто – Мишель, они часто вместе прогуливались, но потом вдруг Эмилия отдала предпочтение Мартынову, который внешне был весьма красивым и обаятельным мужчиной. Так что одно это уже сделало их соперниками.

– Правда? – поразилась Виктория. – Я этого не знала.

– Об этом пишет Мартьянов в книге «Дела и люди века», вышедшей в тысяча восемьсот девяносто третьем году. Книга довольно редкая, так что не всем она известна, – пояснил Владимир Валерьевич. – Тот факт, что мадемуазель Эмилия предпочла Лермонтову красавца Мартынова, – несомненен. Об этом есть компетентное, и я бы даже сказал, беспристрастное свидетельство Чилаева, хозяина дома, который снимали Лермонтов и Столыпин в Пятигорске.

– Наш-то уел экскурсоводшу! – шепнул Васечкину Петров.

Но Васечкин только отмахнулся. Его сейчас не на шутку интересовали все детали этого трагического поединка.

– Я вас прервал, извините. Продолжайте, пожалуйста, – деликатно произнёс Владимир Валерьевич.

– То, что вы сказали, многое проясняет, – слегка покраснев, ответила Виктория. – Так вот, друзья, как пишет секундант Лермонтова князь Александр Васильчиков, как-то на вечере у генеральши Верзилиной поэт в присутствии дам отпустил новую шутку, более или менее острую, над Мартыновым, с которым, повторяю, они раньше были друзьями. Что именно он сказал, толком никто не расслышал. Эмилия Александровна Верзилина рассказывала, что Лермонтов называл Мартынова «