Новейшая оптография и призрак Ухокусай - стр. 44
– Простите, я не вполне вас понимаю…
– Я все знаю, – со значением заявил Немудрящев.
Сударый приподнял брови, ожидая продолжения – но с тем же выражением глядел на него и гость; получилась пауза.
– Вы знаете что? – не совсем грамотно осведомился сбитый с толку оптограф.
– Все, – повторил Немудрящев. – И про дуэль, и про незаконные чары. Жду ваших объяснений.
– Позвольте, но если вы, как уверяете, знаете все, то это я жду хоть каких-нибудь объяснений! – воскликнул Сударый.
Предводитель губернской службы магического надзора сокрушенно вздохнул и повертел в пальцах трость – брызнули искры света на серебряном набалдашнике.
– Что ж, если угодно, я объясню, – недовольно промолвил он. – Буду предельно откровенен. Я не все одобряю в Залетае Высоковиче, но вовсе не хочу, чтобы мой будущий зять оказался на каторге.
– Так уж непременно на каторге? – спросил Сударый.
– Естественно. Залетай не хвастлив, поэтому в Спросонске мало кто знает, что он искусный фехтовальщик, чемпион университета. Одинаково хорошо владеет и рапирой, и саблей. Конечно, несмотря на широкую огласку, можно было бы попытаться провести дуэль тайно, но это едва ли возможно. А главное – почему должны пострадать вы? Безусловно, моя забота о вас несколько эгоистична: не желаю, чтобы моя дочь мучилась осознанием того, что выходит замуж за убийцу… разумеется, если Залетаю Высоковичу вообще удастся остаться на свободе. Но, так или иначе, мой визит – действительно проявление заботы о вас, господин оптограф.
Прямой взгляд Немудрящева ни на секунду не давал усомниться в искренности этого господина, вот только он никак не мог или не желал понять той простой истины, что Сударый не имеет представления о причинах вызова. У Добролюба Неслуховича была своя теория.
– Я ведь и правда готов проявить понимание, Непеняй Зазеркальевич, – продолжал увещевать он, приняв замешательство на лице собеседника за внутреннюю борьбу. – Вы молоды, полны энергии, увлечены магическими науками. – Он кивнул на журнал. – А неразрешенные чары не всегда вредоносны, в большинстве случаев это просто чары, которые еще не прошли надлежащей аттестации. Я совершенно уверен, что в ваших действиях нет злого умысла…
– Нет, не было и, надеюсь, не будет, – кивнул Сударый. – Клянусь, никакими запретными и даже просто новыми чарами я не пользовался.
– Как в таком случае вы объясните ситуацию с портретом моей дочери? – спросил Немудрящев.
– Да если бы хоть вы мне рассказали, что не так с этим портретом!
– Вы хотите сказать, что даже не знаете о результате своего… эксперимента? – Глаза Немудрящева стали холодными.