Новейшая оптография и призрак Ухокусай - стр. 40
– Итак, насчет времени и места мы условились. А теперь настойчиво рекомендую вам не привлекать всеобщего внимания и… унести отсюда пучины своего мозга как можно скорее.
Юнец, хоть и видно было, что за словом в карман лезть не привык, тут срезался, ушел, пробормотав нечто невнятное. Однако никакого удовольствия Персефонию это не доставило. Как прикажете с таким секундантом дело иметь? Он, пожалуй, вместо того чтобы объяснить, еще больше все запутает.
Лишнюю каплю яда в душу упыря уронил его сородич. Старейшина ночных племен, почтенный кровосос утонченно-изящной наружности, как и другие, сперва попросил показать ему альбом, поговорил о живописи, в которой в отличие от Персефония разбирался великолепно, а потом вдруг сказал:
– Я получаю о вас самые лестные отзывы, юноша, и меня это несказанно радует. Похоже, вы твердо встали на путь исправления. Будьте же бдительны: сейчас так легко оступиться, совершить опрометчивый поступок, ввязаться в сомнительную историю… Если подобный искус и вправду существует, доверьтесь мне, мой юный друг, и я помогу вам всем, чем смогу… Ах, я по глазам вижу, вам есть что сказать мне.
– Конечно! – бодро ответил Персефоний. – Я просто не могу молчать, так сильно хочется выразить вам благодарность, почтенный, за вашу заботу обо мне.
Когда Персефоний сидел в каталажке, старый пень палец о палец не ударил, чтобы как-нибудь облегчить его участь (помнится, только глянул через решетку и сказал околоточному: «Этот не из наших, разбирайтесь сами»), но, кажется, издевки в голосе «юного друга» не уловил. Снисходительно улыбнулся и ушел, подкручивая франтовские усики.
Вереда смогла оставить рабочее место лишь в половине четвертого. Вскоре Сударому удалось и вовсе закрыть ателье, хотя обычно он запирал дверь на засов лишь в пять. О том чтобы «вести себя как обычно», он уже не думал – малость осоловел от наплыва посетителей и думать вообще удавалось с трудом.
Персефоний сразу увлек его в гостиную, где, взяв рапиры, снял с них предохранительные насадки.
– Как я и предупреждал, сегодня мы проведем особенный урок, – пояснил он ледяным голосом. – Будем драться до крови.
– Что это ты выдумал? – возмутился Сударый.
– Непеняй Зазеркальевич! Вам предстоит дуэль, а не очередная тренировка. Значит, за несколько часов вам нужно стать настоящим дуэлянтом, готовым пролить кровь, чужую или свою. И потому больше не надо слов. Сражайтесь.
С этими словами он нанес молниеносный удар. Сударый чудом отбил его, отступил. Подошвы штиблет цеплялись за ковер, это было неудобно и непривычно – обыкновенно-то они упражнялись в спортивных туфлях. Второй укол едва разминулся с плечом Сударого, третий распорол рукав сюртука.