Новейшая оптография и другие занятные истории. Сборник рассказов - стр. 1
Несколько слов о «Новейшей оптографии»
Всё началось с одного рассказа. Он возник в голове словно ниоткуда, целиком, сразу со всеми персонажами и их нестандартными именами. Впоследствии он стал первой главой романа «Новейшая оптография и призрак Ухокусай». В настоящий сборник я включил его для читателей, не знакомых с романом.
«Обман» и «Спросонское чудовище» продолжают тему. В них у метода новейшей оптографии обнаруживаются неожиданные эффекты и появляется фигура ещё одного обитателя провинциального Спросонска – принципиальный сыщик Заручкин, которому предстоит сыграть заметную роль в последующих событиях.
Если эти рассказы придутся читателям по вкусу, надеюсь, их порадует известие, что оба станут главами романа «Новейшая оптография и Зачарованная Невеста», который я рассчитываю выпустить в 2020 году.
«Упырь на бирже труда» и «Чисто тролльское преступление» могли бы стать прологом и эпилогом книги «За несколько стаканов крови» о молодости упыря Персефония, одного из ведущих героев «Новейшей оптографии». Но в этом случае «Стаканы» сделались бы громоздкими. Так что роман остался цельным произведением, в котором остросюжетное повествование не прерывается ни на минуту.
Рассказы же вполне самостоятельны. Если у читателя возникнет вопрос, что происходило с Персефонием между биржой труда в Лионеберге и мостом троллей в весёлом городе Фрибурже, достаточно сказать, что он совершил короткое, но насыщенное опасностями путешествие по стране, пережившей гражданскую войну, обзавёлся миллионом, но остался честным малым.
А теперь довольно предисловий – добро пожаловать в мир, где люди живут бок о бок с мифологическими существами, а научная магия стремительно движет прогресс! Начнём со Спросонска…
Новейшая оптография
Щит из пяти составил листов и на круге обширном
Много дивного бог по замыслам творческим сделал.
Там представил он землю, представил и небо, и море…
…В битвах, как люди живые, они нападают и бьются…
…такое он чудо представил.
Гомер, «Илиада»
Смутные сны посещали Сударого в эту ночь, лоскутные – и сплошь какие-то неприятные. То виделось, что сам царь-государь приходит к нему на сеанс, а в ателье пыльно, и половица скрипит, и, вот же подлость, у табурета ножка шатается, так что царю сидеть неудобно, аж корона на бок съезжает, и он её ловит беспрестанно (а всё это, надо сказать, за исключением царя, и наяву место имело). И вот будто бы, протолкавшись меж гвардейцев, которых на каждом углу по паре, подбегает к царю премьер-министр и стенает: невместно, мол, государю в таком убожестве находиться, надо в ателье к мсье де Косье идти; и в гневе едва успевает вскочить царь-батюшка с предательского табурета, который как раз падает, и удаляется, и утекает сквозь пальцы Сударого счастливый шанс: снимок, который мог бы его и озолотить, и прославить, утекает к заклятому конкуренту Кривьену де Косье.
То причудилось, что ему судебный пристав повестку приносит, а в ней сказано, что «г-н Сударый вызывается в суд в качестве обвиняемого по делу об оскорблении чести и достоинства» – не царя, слава Богу, но какого-то тоже важного лица.
То приблазнилось, что собрался он приготовлять новый состав, а в лавке ему серебряного порошку в долг уже не отпускают.
А потом самое досадное приснилось: будто Сударому счета приносят за оба месяца, а у него где-то целая куча золота на столе лежит, только он не помнит, где и на каком, мечется по дому, найти не может, а с приказчиком от хозяина лавки сразу судебный пристав пришёл (тот самый, из сна про повестку), и они говорят: «Всё вы врёте, господин Сударый, нету у вас никакого золота, а ждать нам уже никак невозможно, так что…»
Самый противный сон, честное слово. Главное – правдоподобный до жути (исключая кучу золота). Уж во сне-то, казалось бы, можно от этих мыслей отдохнуть!
А потом солнце ударило в глаза – на миг, потому что штору мгновенно задернули. Раздался воинственный крик, и на Сударого напал упырь.
И это уже было на самом деле.
Молодой оптограф проснулся мгновенно, они покатились по ковру. Упырь был силен, даже необычно силен сегодня, но знание приемов помогло Сударому скрутить его.