Новейшая история стран Европы и Америки. XX век. Часть 2. 1945–2000 - стр. 9
В 70-е гг. лозунги планирования, обобществления, централизации утратили привлекательность в свете очевидных трудностей, возникших в ходе строительства социализма. На Западе утвердилась смешанная экономика, органически сочетающая в себе различные элементы левизны, консерватизма и либерализма. В силу этого она приобрела открытость, гибкость и способность приспосабливаться к различным условиям. В странах же восточного блока левый проект был реализован в «чистом» виде. Сама логика утверждения и сохранения этой «чистоты» диктовала постоянный крен в сторону централизации и огосударствления системы, ее унификации и закрытия. Поэтому естественно, что на рубеже 70–80-х гг., когда сама левизна и ее детище – система государственного вмешательства на Западе – достигли предела своего развития и очутились в кризисе, на повестку дня встал вопрос об их ревизии и приспособлении к новым условиям.
На Востоке же сама постановка вопроса ревизии или изменения системы не могла не расшатать ее основополагающие принципы, поскольку любое изменение могло быть осуществлено лишь в направлении, обратном огосударствлению, централизации и планированию, а последовательное движение в этом направлении в конечном итоге не могло не привести к открытости, плюрализму форм собственности и хозяйствования, децентрализации, разгосударствлению, приватизации и т. д., а это – принципы, несовместимые с самой природой государственно-плановой экономики. Иначе говоря, если на Западе кризис предусматривал просто оздоровление, отсечение устаревших, изживших себя узлов, то на Востоке речь могла идти уже о нечто большем – изменении самих основ экономической системы.
Немаловажную роль в рассматриваемом контексте играла и природа советской политической системы, которая носила тоталитарный характер. Эта система может существовать только в условиях более или менее полной экономической, политической и идеологической автаркии, т. е. фактической изоляции подавляющего большинства населения от процессов, разворачивающихся в остальном мире. Не случайно то, что тоталитарная система переживала пору своего наивысшего восхождения именно в период, когда она достигла состояния полной закрытости. Это в целом 30–50-е и, с некоторыми оговорками, 60-е гг.
Информационная, или телекоммуникационная, революция с каждым годом увеличивала проницаемость государственных границ для потоков информации и идей, неумолимо ставила под сомнение саму возможность сохранения в перспективе границ на замке.
Сначала военный разгром гитлеровской Германии, а затем уже ставшая очевидной неудача социалистического эксперимента в СССР и других социалистических странах продемонстрировали тот факт, что тоталитаризм представляет собой тупиковый путь развития человечества. Но при этом распад СССР, советского блока и социалистического содружества означали и конец разделения современного международного сообщества на три самостоятельных и противостоящих друг другу мира.