Новая Зона. Критерий страха - стр. 3
– Как бы я хотел, чтобы ты приехал к нам надолго. Мы соскучились. И просто отдохнул бы… Ты жениться еще не надумал?
– Да нет, папа, пока нет. Работа…
– Да что работа?
Тут на ботинок Андрея, выскочив из травы, вскарабкался коричневый пупырчатый лягушонок, словно герой-первопроходец.
– Это не те, которые сейчас заходятся в воде, – отец увидел, куда смотрит сын. – Это древесная. Они смешные, ничего не боятся. Им, таким маленьким, уже нет смысла бояться. Живут и радуются каждой минуте. Почти нечего терять. В любой момент могут или прибить, или съесть, или раздавить… Я в детстве таких в пионерлагере надувал… Страшно подумать, насколько ребенок может быть жестоким.
– А ребенок не понимает еще, что такое жестокость. Жизненного опыта маловато.
– Ну да, в ребенке все может уместиться. И жалость к одинокому котёнку, и безжалостность к древесной лягушке…
– Ладно, пап, спрашивай. Я же понимаю, ты меня специально подальше от Вероники увел, чтобы посекретничать.
– Ладно, спрошу. Это правда? – Вадим Малахов внимательно посмотрел на сына, словно пытаясь понять его затаенные мысли.
– А как ты узнал? – Андрей сразу понял, о чем пойдет речь. – Я сам хотел тебе рассказать.
– Когда старт? – строго, совсем по-деловому спросил отец.
– Через неделю.
– То есть ты просто приехал попрощаться? – с неожиданной тоской в голосе спросил Вадим.
– Пап, ты же понимаешь, я не мог.
– Я все понимаю, но мне-то мог бы сказать. У меня-то и допуск повыше твоего будет.
– Вот потому я и говорю. Остальные члены экипажа такой возможности не имеют. Их близкие узнают все только после старта.
Вадим опустился на самый берег, чтобы перед ним шумел и играл брызгами на полузатопленной коряге только бурный поток весенней реки. Пошарив в траве, он нашел светло-коричневую сосновую иголку, взял её в рот и стал осторожно пожёвывать, словно пытаясь ощутить вкус прошлогодней осени. Потом, выплюнув иголку, неожиданно резко спросил:
– Но зачем тебе лететь? Ты же не космонавт!
– Пап, я конструктор. И бортинженер. Ну, по судовой роли. И потом… Ведь сердце корабля – та самая пирамидка. Это же мое. Это наше! Ничего страшного не произойдет. На беспилотнике уже испытывали. Установили в точке выхода квантовую связь. Отдельный космический модуль. Мы сможем нормально с Землей говорить. Три световых года, а связь будет моментальная!
– Как можно доверить свою жизнь какой-то антигравитационной пирамидке? Ведь никто не понимает, как она работает! Только и можете, что управлять ею вслепую.
– Половина человечества не знает, как устроен мозг. Однако все им пользуются! Можно сказать, вслепую.