Новая жизнь. Книга 1. Сергей Савелов - стр. 50

– Это мелочи, – отмахнулся. – Гараж нигде не зарегистрирован, поэтому пусть остается. Вдруг вернусь жить в город, пригодится, только кессон от продуктов надо бы освободить, чтобы не пропали. Можете раздать, если вам не надо. Продайте, выкиньте или раздайте всю обстановку в квартире, только внимательно проверьте все вещи. У мамы была привычка прятать деньги в разных местах и, как правило, в белье и одежде. Ценности, если попадутся, заберите на хранение или тоже продайте. Сам не знаю, что было у родителей, – продолжил инструктаж.

– Я уже кое-чего забрала вместе с документами. Сейчас принесу. Конечно, если еще что попадется, сохраню до твоего приезда, – пообещала.

– Хорошо, – кивнул. – По закону распоряжаться наследством я смогу только через полгода и если не приеду до этого времени, то тогда приступайте. Доверенность на Ваши действия выпишу сейчас, – предложил свое решение, только желательно найти двух свидетелей.

– Может тебе жениться? Как это называется? Фиктивный брак, во! Или пока не разводиться? Хотя нет, не надо связываться с этой твоей Светой, – тоже стала размышлять вслух практичная соседка.

– Ладно, время еще есть подумать, но эта квартира вряд ли уже достанется мне и новый брак вряд ли поможет в чем, – в сомнении покачал головой. – Прошу вас поверить и воспользоваться моим советом – все деньги, которые есть у вас и даже те, которые лежат на сберкнижке перевести в доллары.

С ребятами решили заночевать и выехать рано утром. Не стоило испытывать без надобности возможности Вадима.

Только в машине по дороге в Ленинград смог, наконец, осознать, что произошло. Похоронная круговерть, посторонние люди, разговоры, не позволяли полностью погрузиться в свое горе и отвлекали. Горечь утраты не исчезала в течение всего дня, но эмоции сдерживал, так как не люблю их проявлять при посторонних. «Не помню – когда последний раз плакал? Наверное, только в детстве. А вообще, могу я плакать? Это нормально?», – неожиданно посетила мысль.

Потом заявление жены о предстоящем разводе, но это воспринял уже легче на фоне горя и вероятно подсознательно был готов к этому.

Тяжелые ранения, утрата близких людей – за что мне такие испытания? Что еще судьба может мне подкинуть? Что у меня еще осталось? Армия и друзья? А если меня уволят из армии? Одинокий инвалид на костылях кому будет нужен? Что меня ждет?

А как быть другим, покалеченным на войне без ног, глаз или полностью обездвиженным? Им и их родственникам еще хуже. Насмотрелся по госпиталям.

Пить или колоться, жалея себя не смогу. Просить милостыню или помощи у кого либо, тоже не по мне.