Новая женщина, или Кругосветка на колесах - стр. 13

, тяжелый крупнокалиберный дробовик с очень длинным стволом, называемый также «утятница» либо «гусятница». Английские пантганы использовались для промысловой охоты на крупную дичь и позволяли убить столько птиц, сколько необходимо. Американские конструкторы удлиннили ствол пантгана, чтобы убивать столько, сколько возможно. Одним выстрелом жадные до денег живодеры убивали 40-50 птиц. Дороже всего, как несколько лошадей, пантган ценился в России. Естественно, что поголовье уток и гусей в Европе и Америке начало катастрофически сокращаться. Маргиналы из секты защиты Матери-Земли выступили с требованием одновременно запретить использование пантгана для охоты на дичь и разрешить использовать его против политиков и бюрократов, которые воображают себя гусаками-троглодитами на крыльях бессмертия.

Дневник Мэри. 7 июня. Консул заверил, что мы поймем друг друга. Француз Моро говорит по-английски ужасно, с акцентом, трудно разобрать, но делать нечего, другого гида до Парижа нет. Велосипед у него, в отличие от моего, с ручным тормозом и переключателем скорости. Зато мой легче. Дорога хорошая. Ночлег в уютной гостинице. Очень вкусный сыр бри – ела впервые.

9 июня. В Париже первым делом заехали в редакцию и типографию газеты, где он сотрудничает. Тип газеты – американский, та же погоня за сенсациями, десятки репортеров, лихорадка, бесконечные телеграммы, стенографистки, беготня по этажам… в целом, ничего нового. Обещает показать «настоящий Париж». ОК – поглядим. Хочу пробыть в Париже min. пару недель.

В Н-Й пришлось укоротить юбку. Во Франции придется укоротить гордость, чтобы сменить юбку на шаровары, иначи никакой езды – одна морока, мучение.

«Утренняя Звезда»Мэри Берри из Парижа. Самое колоссальное впечатление производит железная башня, построенная господином Эйфелем. Она гораздо выше статуи Свободы, подаренной нашему государству Французской Республикой, и совершенно не похожа на что либо виденною прежде наяву. Башня Эйфеля была гвоздем всемирной выставки 1889 года. Теперь же ее обслуга с горечью наблюдает немногочисленную публику, не то что раньше, когда гости выстаивали по нескольку часов перед кассами. Башню даже перекрасили, чтобы придать ей новую наружность, посветлее и пожелтее. А вот известные парижане, которые изначально считали «железную даму» бесполезной и чудовищно уродливой, обедают в ее чреве. На вопрос: «Почему?» – они отвечают: «Это единственное место во всём Париже, откуда её не видно». Изнутри ресторанный зал украшен резными деревянными сводами, напоминающими русский головной убор кокошник. На мой вопрос, не в угоду ли это русским гостям, которых в Париже больше прочих иностранцев, французы только пожимают плечами.