Новая Россия. Коридоры возможного - стр. 14
Яркий пример: ряд решений хрущевской эпохи. Решение реальной проблемы роста производства молока и мяса требовало увеличения производства кормов. Было предложено вполне адекватное средство: рост производства кукурузы на силос. Дальше сработало бюрократическое целеполагание и обкомы КПСС стали соревноваться в количестве гектаров, засеянных кукурузой. В результате были отброшены какие-либо климатические и аграрные резоны. Теплолюбивой кукурузой засеяли поля чуть ли не до полярного круга. Кормов много больше не стало, но орденов раздали множество.
Их оппоненты – «генетики», напротив, ориентируются на «живые» ресурсы развития, анализируют разнообразные возможности, открывающиеся при анализе реально идущих процессов, во всем их разнообразии и противоречиях. Но без адекватных инструментов анализа качественных макросоциальных изменений и открывающихся на этой основе возможностей наши современные «генетики» неизбежно жмутся к инерционному сценарию. Реакция на такого рода изменения требует целенаправленной коррекции, осознанного вмешательства в органику социальной жизни.
В этой связи критики инерционных сценариев справедливо указывают, что в рамках такого подхода игнорируются макросоциальные сдвиги и изменения. В результате почти неизбежно накапливаются общесистемные риски.
Такого рода общесистемные риски сегодня даже не обсуждаются, т. к. нет адекватных инструментов для их выявления, анализа и учета. Из предложенных соображений можно сделать вывод, что в современных условиях вряд ли возможно опираться на «инерционный», примитивно «генетический» путь преобразований.
Вообще, спор между сторонниками теологии и генетики шел почти с того момента, когда возникла социальная рефлексия. Георг Зиммель отчетливо указывал на то, что проблема соотношения телеологии и генетики уходит буквально в «глубину веков». Анализируя появление телеологии (генетика, понятно, самозарождалась стихийно. – Авт.), он писал: «…право в начале своего развития было, в сущности, направлено на сохранение “мира” и прежде всего на предотвращение для общественной угрозы индивидуального насилия и не менее насильственной индивидуальной защиты: действие права как орудия мира заслоняло – так это выражали – его действия как орудия справедливости. Общность хочет жить, и, исходя из этого желания и в качестве средства, оно создает формы, регулирующие жизнь отдельного человека. Это еще полностью остается в телеологии общей жизни, совершенно так же как поведение в индивидуальной жизни регулируется ради ее телеологии, причем здесь и часто посредством принуждения, которое центр личности осуществляет по отношению к периферическим отдельным личностям»