Новая любовь Розамунды - стр. 6
– Как он умер? – спросил граф.
– Оуэн любил Фрайарсгейт так, будто сам родился и вырос в этом поместье. Он даже приобрел забавную привычку лично проверять каждое дерево в наших садах, чтобы во время сбора урожая не пропал ни один плод. До него никому и в голову такое не приходило. Нам не жаль было поделиться с птицами или оленями опавшими фруктами. Но он так не думал и считал это непростительной расточительностью. Я как раз была на сносях, когда он свалился с верхушки яблони и сломал себе шею. Гнилая ветка не выдержала его, – вздохнула Розамунда и, помолчав немного, с грустью добавила: – А после этого наш сын родился мертвым.
Граф как-то по-особенному взглянул на молодую женщину и сказал:
– Я потерял жену во время родов, но мой сын выжил. Сейчас он уже взрослый женатый человек.
– Это ваш единственный ребенок? – участливо спросила Розамунда.
– У меня еще была дочь, – сухо ответил граф, давая понять, что разговор на эту тему продолжать не стоит. Они не заметили, как оказались у выхода из тронного зала. – А почему бы нам не выйти полюбоваться на звезды? – предложил Патрик. – Сегодня совершенно ясная ночь, и зимой над Стерлингом звезды светят особенно ярко.
– Но мы замерзнем! – произнесла Розамунда, хотя и сама была не прочь выйти из зала.
Граф щелкнул пальцами, подзывая лакея.
– Да, милорд? – почтительно поклонился тот.
– Подай две теплые накидки – для меня и для леди, – приказал Патрик.
– Сию минуту, милорд, если вы изволите подождать здесь, – ответил лакей и поспешил прочь. Вскоре он вернулся, держа в руках ворох теплой одежды.
Граф накинул Розамунде на плечи длинную коричневую шерстяную накидку, отороченную куньим мехом, затем обошел спереди, аккуратно застегнул все бронзовые пуговицы в виде лягушек и накинул на голову капюшон.
– Вот так, – заключил он, затем взял у лакея вторую накидку, сунув ему при этом несколько мелких монет, и вместе с Розамундой вышел в сад.
Стояла тихая морозная ночь. Высоко-высоко в темном небе ярко сверкали звезды подобно алмазам на черном бархате. Патрик и Розамунда шли молча довольно долго. Огни замка вдали превратились постепенно в тусклые желтые пятна. Патрик вдруг остановился и, повернув Розамунду лицом к себе, скинул с ее головы капюшон. Огромные янтарного цвета глаза смотрели на него в напряженном ожидании. Патрик взял лицо Розамунды в свои большие ладони.
Сердце ее стучало в груди тяжелым молотом. Она не могла отвести от графа взгляда. Когда он медленно склонился и слегка коснулся поцелуем ее губ, как будто пробуя их на вкус, Розамунда вдруг обвила его руками за шею и притянула к себе. В ее поцелуе чувствовалась неукротимая сила страсти. Розамунда содрогнулась всем телом, словно прошитая ударом молнии.