Новая история колобка, или Как я добегалась - стр. 38

Я мысленно прикинула, кого возьму в зубы за шкирку, пока проходим по больничным коридорам, чтобы никто никуда ни-ни, и вздохнула.

Держись, больница, мы идем.

– Отряд! Стройся! Выступаем!

Вообще главная проблема с тройней – это именно нехватка рук. Опытным путем мы с Адой убедились, что полностью контролировать ситуацию можно только в том случае, если нас больше, чем их. Даже уравнивание в количестве, как это ни странно, помогало не всегда.

Первый год я помню смутно, как в тумане. Подозреваю, что мозг просто стер все лишние ужасы за ненадобностью, сохранения рассудка для. Второй прошел под лозунгом “Так, два вот, где третий?!”, ибо уползать, уходить, а затем и убегать по первости от переизбытка впечатлений и недостатка возможностей коммуникации все трое предпочитали в разные стороны. На третий, с появлением этой самой коммуникации, наша жизнь начала постепенно перестраиваться из беспорядочного хаоса в упорядоченный…

Что готовит нам четвертый?..

Мне ставили двойню. Двойню мы ждали. К двойне мы готовились. Читали умные книжки и мамские форумы. Первые для того, чтобы успокоиться и поверить, что двойня – это не конец света. Вторые, чтобы тренировать нервы и не сойти с ума, когда этот не конец света на нас обрушится.

Беременность протекала без малейших осложнений. В тридцать четыре недели я по плану легла на сохранение и в тот же день мальчишки решили, что ну раз положили – значит пора.

На роды как на праздник! Все улыбаются и машут, только анестезиолог издевается – выгните, говорит, спинку кошечкой. Спинку ему, понимаете ли, кошечкой. Я тебе, мужик, пудовую бочку с солеными огурцами привяжу, а потом тоже попрошу кошечкой. А огурцы тебе по ребрам, по ребрам…

“Первый!” – радостно объявил врач за синей шторкой, и я залюбовалась нимбом от хирургических ламп на его шапочке. Почти сразу же воздух прорезал пронзительный детский крик, от которого сердце сжалось и резко защипало глаза.

“Второй!” – быстро сообщили мне, и второй крик вознес мою душу на небеса и одновременно низвергнул в пучины материнского ада.

А потом он сказал: “Ой”.

Ой.

Да-да. Так и сказал.

Не дай бог вам, люди добрые, однажды услышать “ой” от мужика, который только что достал из вас двух детей.

Возможно, он что-то понял. Вполне вероятно, по тому, как задергался на аппарате мой сердечный ритм, выдавая предынфарктное состояние.

А потому губы его растянула улыбка, отчетливо проступившая даже под маской, и он радостно объявил:

– Да у нас сегодня акция! Родившим двоих – третьего в подарок!

Так я узнала, что, оказывается, при многоплодной беременности тройню иногда не определяют…