Новая история колобка, или Как я добегалась - стр. 15

Неспешный, тихий разговор о дне минувшем.

Блаженные сорок минут в ванной – релакс-который-я-заслужила.

И бесценные мгновения счастья в комнате у спящих детей, когда нежность болезненно подкатывает к горлу и закипает на глазах горячим, соленым. Когда ты страстно, неистово клянешься себе и им в очередной раз, что преодолеешь всё-всё, потому что главное у тебя уже есть. И любви к ним так много, что она просто распирает тебя, и кажется, что сейчас разойдутся швы и любовь хлынет из тебя всезаливающим потоком…

Из детской я выходила крадучись, ступая мягко и осторожно.

Чтобы не разбудить паршивцев.

А ночью я проснулась, как от удара. Подорвалась с кровати, успев мельком заметить время на часах – три ночи. Еще непроснувшееся тело запнулось о ковер, споткнулось, а я, до краев наполненная ужасом, даже не заметила болезненного удара коленями о пол, вскочила и снова рванулась. Из спальни – в общую комнату, скорее, скорей, спотыкаясь и задевая неуклюжим телом мебель и дверные косяки, без причин, без оснований, просто зная – беда!

Адка спала. Тихо. Мирно.

Не было беды.

Вот, видишь, уймись, приблажная, всё в порядке! А что руки трясутся и внутренности обливает ледяной жутью – ерунда, скоро пройдёт.

Спит. Просто спит. Всё хорошо.

Я осторожно качнула ее за плечо… Ноль реакций.

Устала. Не надо ее будить. Весь день с мелкими – это вам не фунт изюма. Грех мешать человеку после такого спать.

Я потрясла узкое девичье плечико чуть сильней. Нет реакции.

Рот заполнила вязкая кислая слюна, в животе мерзко затянуло.

– Ада, Ада! – расслышала я со стороны свой шепот, сначала осторожный, а потом напористый. – Ад, проснись!

Её рука безвольно соскользнула с дивана, костяшки пальцев стукнули об пол.

А дальше я растворилась. Набат, который удалось было задавить, снова грянул по моим нервам. Но мне уже не было до него дела. Мир стал прост и понятен, и развернулся во времени и пространстве, а я была в нем стрелой, летящей к цели. По идеальной прямой, кратчайшим путем. В этом мире мне очевидно было, что следует делать. Даже странно, что я потратила столько драгоценных мгновений на какие-то бессмысленные глупости, вроде сомнений и паники.

Я, рыдая в телефон: “Я просто проходила мимо и случайно заметила, что с ней что-то не так! Скорее, скорее, она умирает!” – вовсе не хотела рыдать. Я просто старалась привлечь к себе как можно больше профессионального внимания. Мне было необходимо, чтобы на том конце связи мне поверили. За нас испугались. И щедро делилась в трубку своей паникой.

А потом я перемещалась по квартире рывками: документы, одежда, белье, телефон. Адкина сумка.