Новая фантастика 2021. Антология № 5 - стр. 49
– Чем больше желание сбежать, тем больше окно?
Она рассмеялась. Вытерла мастихин и набрала теперь уже серой краски.
– Ну что вы, господин следователь! Отсюда разве можно сбежать?
Николас приподнял бровь.
– Каждый заключенный надеется на это.
Мэй улыбнулась. Это была вымученная улыбка. В ней угадывались тяжесть цепей, неприступность запертой двери, суровость каменных стен.
– Вы сами отпустите меня. Вы скоро докажете мою невиновность.
– Вы поможете мне в этом? – спросил Николас с воодушевлением, которого не испытывал.
– Я уже помогаю, – кивнула она. – Я предельно честна с вами. Видите ли, я художник. А задача художника – быть правдивым во всем.
«Значит, ты так любишь правду?» – думал Николас, когда через два дня Мэй внезапно исчезла из наглухо запертой камеры. Непостижимым образом она проломила толстую – в полметра – каменную стену.
– Вот кто так охраняет?! – разорялся судья Бернар. Его лицо, вечно усталое и опухшее, теперь покраснело от гнева. – Быстро ноги в руки и поймал! Сидите тут со своим гребаным милосердием! Палец о палец не ударите!
Николас ковырнул ногтем стену тюрьмы. Камень сыпался, точно песок, внезапно потерявший все связи.
– Считайте, уже поймал, ваша честь.
– Да уж! – буркнул судья. Один его глаз шарил по тюремному двору, а другой был похож на затаившегося в чулане злобного домового. – Сделай одолжение! А не поймаешь – сам пойдешь на эшафот вместо нее!
Николас почтительно поклонился. Судья Бернар зябко передернул плечами, пошел к воротам. Под его ногами хрустели высохшие за одну ночь, безнадежно мертвые кленовые листья…
3
Николас поежился. Накладная борода мешала, усы непривычно стягивали клеем верхнюю губу. Интересно, узнает ли его в таком виде Мэй Биррар?
На всякий случай он скрестил пальцы, чтобы не узнала.
– Кто? – спросили из-за двери.
Высокий, женский, совершенно незнакомый голос.
– Буб! – фыркнул из своего сундука домовой.
– Путешественник, – представился Николас. – Слышал, у вас можно остановиться на пару дней. Будьте уверены, я щедро заплачу.
От холода даже язык, казалось, ворочался с трудом. Скверно, очень скверно. Скоро он станет вялым, апатичным. Любая мысль будет даваться с неимоверным трудом.
Громыхнул засов. Дверь отворилась с режущим душу скрипом.
– Щедро? – переспросили его. – Ах эти соседи, поганцы! Отправляют к нам всех, кого не лень, только потому, что мы не косим траву!
Николас не сразу нашелся, что ответить. Перед ним стояла Мэй Биррар. Узнаваемые черты лица – упрямый подбородок, тонкая ниточка коралловых губ, высокий лоб. Глаза – два зеленых омута. Но вот бездонных ли?