Новая фантастика 2021. Антология № 5 - стр. 2
– Я слышал, что твой народ всегда платит за услугу услугой.
Он слышал верно. Может так статься, что теперь те, кто делят с ней кровь, следуют другим законам, но раньше – когда она взрослела под сенью столетних дубов – не ответившего добром на добро презирали, как самую ничтожную из существующих в подлунном мире тварей. Но вот чего он не знает: то же касалось и мести, оплаты злом за зло, и ей позволено решать: спас он её из заточения – или нарушил покой, разбудив не вовремя.
Но никто не сказал, что истинная любовь должна быть направлена на неё, и он стоит перед ней дрожа от страха, но стоит, и она так долго спала – но недостаточно, чтобы забыть, какой ценой достигается подобная смелость.
– Я должна тебе, – соглашается она. Её собственный голос после стольких лет молчания кажется ей чужим. Ей чудится, что когда-то он был мягче, теплее. – Чего же ты желаешь?
Он переступает с ноги на ногу, как от неудобства. Лишь тогда она понимает, что он дрожит не от страха – но от пронизывающего до костей холода.
На самом деле, эта история начинается не с поцелуя. Поцелуй – всего лишь последствие, неизбежное, как круги, расходящиеся от брошенного в воду камня. История начинается с принца и принцессы – хотя и это ложь. Их кровь несёт оттенок той самой метафорической голубизны, но королевы и короли никогда не вписывали свои имена в их родовые древа. Но ради сути истории, ради её красоты, давайте назовём их принцем и принцессой – в конце концов, если бы благородство рода определялось благородством души, все короны мира лежали бы у их ног.
История начинается с того, что принцесса прижимает к губам, нежным, точно розовые лепестки, платок, и платок этот окрашивается алым.
На первый день к её постели приходят двенадцать королевских магов. Они касаются её лба, капают маслом полыни на запястья, чертят мелом и углём руны вокруг кровати. Но принцесса только улыбается им слабо и бледнеет с каждой встреченной ночью.
На седьмой день к её постели приходят городские знахарки. Они носят похожие одеяния из выцветшей ткани, одинаково морщат носы и не покрывают рыжие головы, оттого принц всё время сбивается, когда пытается их сосчитать. Но их розмарин, шалфей, ромашка не помогают ей, как не помогают и болотные огоньки, пойманные в глиняные горшки, и настои из перетёртых панцирей улиток.
На тринадцатый день в ворота стучится странник, и принц его едва не прогоняет – потому что когда мы больше всего на свете жаждем хоть малейшего проблеска надежды, мы одновременно столь же сильно боимся в нём разочароваться. Но у странника длинная борода, последний чёрный волос в которой исчез ещё много осеней назад, и мягкие руки; и принцесса, когда он всё же подходит к ней, впервые за неделю находит в себе силы приподнять голову с подушки.