Норильские судьбы - стр. 24
Среди заключенных прокатился ропот. Нехотя, но начали подниматься и выстраиваться в ряды. Одеваться не стали, держа робу в руках, недовольно перекидываясь словами.
Обращаясь к гудящему строю Кузнецов начал говорить громко:
– Волынка переросла в контрреволюционный мятеж. Вы избрали органы власти, суд. Сформировали незаконные органы самообороны. А это не что иначе, как мятеж. Приказываю всем заключенным покинуть зону для фильтрации. В случае неподчинения конвой открывает огонь на поражение.
– Товарищи заключенные. Одумайтесь! Вас толкнули против Советской власти, – просто взвыл представитель Прокуратуры СССР Вавилов.
– Так если мы с тобой товарищи, вставай с нами рядом, – раздалось из толпы.
– Блефуешь, мразь! Нет у тебя права на расстрел.
– Предупреждаю последний раз! – Кузнецов повернул голову в сторону конвоя.
Залязгали затворы. Большая часть заключенных спешно направилась к выходу из лагеря. Те, кто остался, под истошные крики «Атас!» начали разбегаться и прятаться в бараках.
– Открывайте огонь! – махнул рукой Кузнецов.
Солдаты открыли стрельбу из автоматов и пулеметов. От бараков в разные стороны полетели щепки, разбитые стекла. Пули пробивали насквозь дощатые стены и перегородки, которые стали дымиться. Послышались крики и стоны раненых.
Через неделю усмирили и шестую «женскую» зону, которая в знак протеста против расстрела объявила голодовку.
Женщины стояли под лозунгом «Свободу – народам и Человеку», взявшись за руки плотными кольцами в три ряда, скандируя:
– Смерть или воля!
К ним вышел майор, представитель администрации, и сказал:
– Если вы, гражданки политические проститутки, шпионки и им подобные, не прекратите голодовку и забастовку, не выйдете из лагеря для фильтрации, то выйдете на свободу отсюда, когда растает этот снег, – показал пальцем на межгорье, где лежал снег, который не успевал растаять даже в самое теплое лето.
Женщины не расходились и продолжали скандировать:
– Смерть или воля!
Подогнали пожарные машины и в течение часа поливали ряды из брандспойта студеной водой. Потом солдаты, оставив оружие, взяли в руки палки и начали избивать женщин по чем попало. Окровавленные, избитые тела вытаскивали из зоны, волокли в тундру и бросали.
Восстание было подавлено. Членов комитетов, активистов после страшных избиений, пыток отправили по местным тюрьмам. Днем и ночью шли допросы. Держалось еще пятое отделение.
Поздно вечером в комнату, где поселился Кузнецов, вбежал взлохмаченный испуганный Семенов.
– Ну что, полковник? Кажется, нам пришел конец!
– Кузнецов резко поднялся с кровати и упавшим голосом спросил: