Норильские судьбы - стр. 21
– Сколько бастующих?
– Практически все отделения, кроме уголовников. Но на работу они тоже не выходят.
– Какие меры принимали?
– Пробовали уговаривать. Призывали к окончанию забастовки. Сталкивали лбами с уголовниками. Пробовали запугивать стрельбой и карательными действиями. На половину сократили продовольственный паек.
– Что значит «пробовали запугивать стрельбой»? А стрелять не пробовали?
– Полковник. У меня катастрофическая нехватка рабочих в промышленной зоне. Давай к чертовой матери перестреляем всех. А план Партии и Правительства по никелю и меди кто будет выполнять? – в разговор вмешался директор комбината Зверев.
– А не надо стрелять всех. Показательно расстрелять одно-два отделения. Ты же слышишь – на уговоры не идут, – полковник расстегнул ворот гимнастерки.
– Совершенно согласен с полковником, – в разговор вклинился генерал-лейтенант Панюков. – Это быдло в чувство приведет только показательный расстрел.
– Вы бы в чувство привели личный состав и то быдло, которое заварило эту кашу. Кстати, где этот засранец? Он что был пьян на службе?
– Его спровоцировали заключенные. Опера сейчас ведут проверку. Говорят, что был трезвый.
– А я сейчас тоже кое-кого отрезвлю. Этот документ, – он постучал рукой по папке, – от заместителя МВД СССР Серова. Все зачитывать не буду, не тупые поймете и так.
Кузнецов открыл ее и начал зачитывать:
– Так… Так… А вот. Предупредить, что если и впредь администрация лагерей Норильска будет допускать неповиновение заключенных, МВД СССР будет вынуждено принять меры в отношении начальствующего состава как не обеспечившего руководство, – захлопнул папку.
– Вопросы есть? Вопросов нет. Едем дальше, – положил папку на стол.
– Какие требования выдвигаются заключенными?
Семенов, не вставая с места, достал из папки листок с машинописным текстом и сказал:
– Можно я своими словами, коротко. Первое. Требуют пересмотра своих дел. Отпустить из лагерей инвалидов. Вывести на Родину иностранцев. Отменить нашивки с номерами на одежде. Восьмичасовой рабочий день. Разрешить свидания и переписку. И последнее. Наказать виновных произвола – работников МВД и МГБ.
– Да снимите вы с них к чертовой матери эти нашивки. И пусть хоть запишутся. А по остальным пунктам обещайте, говорите, что Москва в курсе, вопрос решается, тяните время. Вы же понимаете, что выполнение других требований не в моей компетенции.
На следующий день, ступая хромовыми сапогами по мокрому снегу и грязной каше, Кузнецов направился в пятое лагерное отделение в сопровождении десятка представителей комиссии.