Нора Вебстер - стр. 34
– Никто ее не хватится, – сказала она. – Но никому не рассказывай, откуда она взялась.
Вот и сейчас, шагая по улицам с новой прической, Нора чувствовала примерно то же, что чувствовала, когда возвращалась в тот день домой, пряча сборник стихотворений Браунинга. С ощущением, что вот-вот кто-то выведет ее на чистую воду.
Дома она быстро поставила вариться картошку, откупорила банку горошка и положила на сковороду три бараньи отбивные. Когда вернулись мальчики, картошка еще не сварилась. Нора сидела у себя наверху и крикнула, что обед чуть задерживается. Глядя в зеркало туалетного столика, она пыталась понять, можно ли сделать что-то с волосами, придать им более обычный вид. Жаль, что она не запретила Берни поливать ее лаком, липким и с приторным запахом.
Увидев ее, мальчики мигом притихли. Донал отвернулся, а Конор подошел к ней. Потянувшись, он дотронулся до волос.
– Жесткие, – сказал он. – Где ты их взяла?
– Сходила с утра в парикмахерскую, – ответила Нора. – Нравится?
– А что внизу?
– Внизу?
– Под этой штукой на голове
– На голове у меня волосы.
– У тебя свидание?
Нора поймала быстрый взгляд Донала, который тут же снова отвернулся.
Нора не знала, в чем идти к Гибни. Если одеться в лучшее, то может показаться, будто работа ей не нужна и она к ним пришла как равная, со светским визитом. Но и в старье одеваться нельзя. Похоже, проблема одежды – вечная. Если она вернется в контору, все будут видеть в ней подругу Уильяма и Пегги Гибни. Там еще работают люди, которых она знала в те давние годы, но потом потеряла с ними связь. Наверняка они невзлюбят ее или будут испытывать неловкость в ее обществе.
Решив поехать на автомобиле и припарковаться у вокзала – тогда никто по дороге не будет комментировать ее волосы, – Нора немного успокоилась. Перерыв весь шкаф, она выбрала серый костюм и темно-синюю блузку. Туфли наденет лучшие. Она не знала, что собираются сказать ей Гибни и предложат ли место. За чаем вряд ли пойдет разговор про оклад. Но что бы ни было у них на уме, она не хочет являться к ним с видом нуждающейся.
Дверь открыла миссис Уилан, которая проводила ее в большую гостиную, что находилась справа от коридора. Комната была набита темной мебелью и старыми картинами. Хотя на улице еще стоял день, в помещении сгустились сумерки: высокое, узкое окно пропускало мало света.
Пегги Гибни поднялась из кресла. Наброшенная на плечи вязаная кофта соскользнула, и миссис Уилан поспешила вернуть ее на место. Пегги Гибни не выразила признательности, будто этот жест был естественной частью служения ей как женщине королевской крови. Она показала Норе на кресло напротив и обратилась к миссис Уилан: