Non-stop – Не останавливаться - стр. 48
Расходились около полуночи, шла рабочая неделя, и надо было рано вставать. Катерина решила, что завтра подольше поваляется в кровати и домой уедет на послеобеденной электричке, не дожидаясь возвращения Наташкиных мужчин. Ночью ей снилось землетрясение, оно все усиливалось и усиливалось, и откуда‑то издалека требовательный женский голос звал ее: «Катя! Катя!!! Да проснись ты наконец!!» Катерина распахнула глаза и как игрушечный ванька-встанька села в кровати, едва не столкнувшись лицом к лицу с Натальей, которая, перестав трясти ее за плечи, едва успела отпрянуть.
– Ну наконец‑то, полчаса пытаюсь тебя разбудить…
– Который час? Что случилось? – ошалев от крепкого сна, вскинулась Катя. – За окном темнотища…
– Кать, ты нужна срочно… Ты пока одевайся, только побыстрее, – Наташа подала ей одежду и, торопясь, скороговоркой продолжила: – Только что звонила Ниночка, ну, ты же ее знаешь, жена Виктора…
– Да помню я, кто такая Нина, давай быстрее, – перебила ее Катерина, уже застегивая джинсы.
– Там что‑то случилось с Петей, это их средний, уже была скорая, сделали укол, вроде стало ничего, а сейчас… Нина сказала, что… это, Петя… умирает…
Катерина летела вниз по лестнице, перескакивая через две-три ступени. В холле с встревоженными лицами стояли и тихо переговаривались Никита и Иван.
– Никита, дети на тебе. Одеть, накормить и отвезти в садик, – Наталья говорила тихим, не терпящим возражения голосом. – Мы с Катей и Иваном – к Володиным.
Они практически бежали. Первый этаж дома соседей был залит желтым тревожным светом, второй и третий уходили в глухую темноту ночи, создавая атмосферу глубокой, какой‑то страшной, прощальной печали. Ниночка, невысокого роста женщина, хрупкая как девочка, больше похожая на школьницу, чем на мать троих детей, стояла черной горестной фигуркой в освещенном дверном проеме.
– Он там, – мертвым голосом произнесла она и махнула рукой куда‑то вглубь дома.
– Температура? – взбегая на крыльцо и не здороваясь, спросила Катерина.
– Сейчас тридцать девять и восемь.
– Стул был? Мочится?
– Нет…
– Давно?
– Я не помню, – захлебнулась она слезами.
В гостиной на большом диване на правом боку, подтянув ножки к животу и закрыв глаза, прерывисто дыша, укрытый огромным клетчатым пледом, лежал мальчик. Кожа на его лице была серовато-зеленой, на висках мелким бисером блестели капли холодного пота, под закрытыми глазами залегли огромные, черные, в пол-лица тени, губы были покрыты сухими корками, личико осунулось от страданий и стало каким‑то очень взрослым. Виктор, его отец, каменной глыбой стоял перед ним на коленях, заслоняя сына своим телом от всех, даже от самой смерти.