Non-stop – Не останавливаться - стр. 36
– Ладно, Катюш, будем надеяться, что страсти к понедельнику улягутся. Ты когда снова дежуришь?
– Знаешь, Вера, напрасно они надеются, что я такой «зайчик-пушистик», которого можно съесть и не поморщиться. Случаются иногда сюрпризы, и не всегда и не для всех они бывают приятными… А дежурю в среду. С Ольгой.
– Это хорошо. С ней спокойно. И не связывайся с этим гадюшником – береги здоровье, – по‑доброму посоветовала Вера, стягивая испачканные кровью перчатки и операционный халат. – Всем спасибо, и пойдем чаю попьем, а «ребенок» все нам напишет. Правда, ребенок? – спросила она у бледно-зеленого от усталости клинического ординатора. – А то больше на операцию не возьмем.
Клинорд к завершению дежурства приобрела такой вид, что могла бы без грима сниматься в фильме ужасов: глаза запали, нос и скулы заострились, губы потрескались, но боевой пыл полыхал с неукротимой силой. Она активно закивала, демонстрируя готовность умереть, но ни под каким видом не оставить боевой пост и выполнить, даже ценой собственной жизни, все, что прикажет начальство, причем в наилучшем виде.
– Грамотный «ребенок», – проводила ее взглядом Катерина. – Жаль, если уйдет из акушерства.
– Молодец, если уйдет, – возразила Вера, переодеваясь. – Девочке нужно семью создавать и самой детей рожать, но, честно говоря, действительно будет жаль.
В ординаторской уже был полный сбор, пришла новая смена, на столе стояли чайник и огромное блюдо с разномастными бутербродами, отдельно громоздился кремовый монстр – торт в маслянистых розочках – его притащил счастливый отец толстого «тазовика», весившего при рождении без малого четыре килограмма девятьсот тридцать граммов.
Говорили все одновременно: отдежурившие делились информацией о прошедших сутках, вновь пришедшие рассказывали, «что нового в мире», и все дружно смаковали приезд главного и Людмилы, выдвигая разные предположения, чем эта история может закончиться для Катерины.
– «Наградят талонами на усиленное питание и путевкой в Крым», – войдя в комнату, Катя сразу закрыла тему будущих репрессий. То, что они последуют, и совсем скоро, сомнений у нее не вызывало, но это будет потом, а пока – дежурство закончилось и впереди радостно маячили выходные. – Лучше признавайтесь, у кого есть кофе? Пусть даже растворимый, я сейчас на все согласна.
– У меня есть, и даже в зернах, – красная, как переспелый помидор, почти шепотом произнесла Светлана. – Будете?
Катерина не ответила, схватив еще не зазвонивший, но уже отчаянно вибрирующий мобильник, лишь махнула рукой, что можно было расценить и как согласие, и как отказ.