Nomen nescio. Имя неизвестно - стр. 23
Что он хотел сказать еще, никто не узнал. Уильям легко ткнул его прикладом, и Роваш схватился за голову. Василин смертельно побледнел.
– Эрл Годвин, простите, Роваш потерял контроль от страха. Простите. – Василин начал сползать со стула, встал на колени. Кто-то из собравшихся тихо и протяжно подвывал. Роваш смотрел на Василина, выпучив залитые кровью глаза.
– Почему ты унижаешься перед ними? Ты слабый! Ты не достоин править нашей будущей империей…
В комнате стало тихо. Эрл поманил Эн. Она чуть наклонилась.
– Я дарю его тебе, – произнес Годвин, глядя ей в глаза.
Эн почувствовала, что эрл пробирается в ее разум, она попыталась отключить все мысли, но долго сдерживаемая паника застучала в висках, в ушах зашумело и перед глазами поплыли цветные пятна. Эн сделала глубокий вдох, чтобы прийти в себя. Не получилось – запах крови и сила Годвина что-то перещелкнули в ее голове. Ей стало кристально понятно, что нужно сделать. Эн подняла глаза на Роваша, метнула нож, и он воткнулся в стол перед ним.
– Встань, – произнесла Эн чужим голосом. Она ощущала кожей удивление команды и испытывающий взгляд эрла. Эн была будто под влиянием, но в то же время понимала, что все, что делает, она делает сама, это ее воля, это ее сила сейчас вырывается на свободу. «Надо было порезать на куски этого придурка и уйти, что ты делаешь?» – билась в голове разумная мысль, но тепло, разливающееся по телу, заставляло кровь петь, и невозможно было не подчиниться этому.
Она смотрела, как Роваш пытается сопротивляться ее воле. В его глазах полопались сосуды, на губах появилась пена.
– Какая бы смерть была для тебя наиболее позорной? Для такого важного человека? – Эн улыбнулась, показывая удлиняющиеся клыки. Она произнесла это нежно, нараспев, немного протяжно, будто в постели любовнику.
Роваш кротко взвизгнул. Деревянными руками он судорожно расстегивал ремень. Мир вокруг Эн стал размытым, и лишь один этот человечек был в ее поле зрения, дергаясь, как марионетка на веревочке.
– Возьми нож.
Роваш заорал. Василин попытался встать, но Уильям легко вернул его на место. Эн видела, как Василин повторял немеющими губами «не надо, не надо», но слов слышно не было, только сип.
Уильям не сводил глаз с Эн и эрла. Он никогда не мог читать выражения лица своего властителя, но понимал, что все полетело к чертям. Эн обречена, а может быть, и он сам. Его поставили командиром этой выскочки. Она была жестокой, умной, сильной, но таких способностей не демонстрировала никогда. Даже у Истинных не всегда есть такая сила внушения! Эн будто окутала паутиной всю комнату. Уильям не мог оторваться от того, что она делает. Усилием воли он повернул голову и посмотрел на Стива, на Иссу. Оба покрылись испариной и стояли с бессмысленными улыбками на лицах. Казалось, что они под гипнозом. «Где я это видел? Я точно видел такое! Когда?» Уильям выдохнул. Гвинн. Твою мать, чертов опальный Гвинн, чье имя под страхом смерти было запрещено произносить в клане эрла, позор семьи, казненный и забытый. Невероятный, царственный, сияющий Гвинн, стоящий в кругу обожателей, каждый из которых готов сделать что угодно для него. Вот он идет, улыбаясь, к Уильяму, и тот не может сопротивляться его воле, падая на колени под смешки вокруг. Взгляд Уильяма метнулся к эрлу. «Только бы он не понял, что я знаю».