Ноль ноль ноль - стр. 37

Крестный Отец, который приехал последним, занял свое место и благословил новых боссов, подняв за них бокал вина. Осиель миллион раз слышал эту историю. Конечно, передаваясь из уст в уста, она обрела новые версии, изменчивые, как погода в апреле, но суть оставалась той же – новый мир был создан. Осиель с рождения был зол на весь мир. Ребенок-задира, подросток-хулиган и после – жестокий юноша. Он трепетно вынашивал и поддерживал в себе слепой и беспричинный гнев, который под влиянием его блестящего ума становился буквально-таки дьявольским.

“Зачем довольствоваться частью, если можешь завладеть всем миром?” – кажется, отвечал он неосторожному собеседнику, который в сотый раз надоедал ему старой историей про Крестного Отца и раздел территорий. А как еще мог ответить человек, чьи родители, несмотря на собственную нищету, продолжали как ни в чем не бывало строгать детей и после отправляли их валяться в курятнике с тощими курами? Осиель придумал свой собственный мир, как можно дальше от окружавшего его хаоса. В четырнадцать лет он уже подрабатывал помощником механика по утрам, а днем – на макиладоре[21], где вместе с еще двумя сотнями рабочих собирал пылесосы, которыми в нескольких километрах к северу, должно быть, пользовались какие-нибудь домохозяйки-янки.

Когда гнев смешивается с жаждой получить свое, есть два возможных выхода: отчаяние или же чрезмерные амбиции. Осиель выбрал второе. На макиладоре он повстречал одну бойкую девушку с блестящими, как драгоценные камни, глазами, но ему было стыдно пригласить ее куда-нибудь, ведь он не мог позволить себе машину, чтобы заехать за ней, или оплатить ужин даже в самом недорогом ресторане. Он начал толкать наркотики – быстро, удачливо, достаточно рисково, чтобы обеспечить себе выброс адреналина, который был ему практически необходим. На первых порах для толкача работает такое правило – у кого меньше всего предрассудков, тот скорее станет лидером. Чтобы удержать власть, без жестокости не обойтись. Если ты не жесток, то можешь показаться слабым, и твои противники этим воспользуются. Это как у собак: кто громче всех рычит, тот и вожак стаи.

Тем временем его отношения с силами правопорядка становятся все более тесными. В 1989 году, когда ему был двадцать один год, его арестовали в первый раз по обвинению в убийстве, но через день он вышел под залог. В следующем году он снова попал в тюрьму, в этот раз за угрозы и нанесение телесных повреждений, – и снова просто “заглянул на огонек”. В двадцать пять лет его арестовали в Техасе, в Браунсвилле, и обвинили в торговле наркотиками, так как на момент поимки у него с собой было достаточно кокаина для возбуждения дела: два килограмма. Приговоренный к пяти годам тюрьмы, он снова вывернулся – благодаря обмену преступниками между Мексикой и Штатами. На родине будет легче, решил он, и действительно – годом позже, в 1995-м, Осиель вышел на свободу.