Ночной закон - стр. 2
Волощук перезарядил наган, прислушался. Стрельба прекратилась. Только слышен был удаляющийся шум автомобильного мотора.
Обдирая колени, нащупал руками костыли и пополз к дому. Затем встал и, переваливаясь, заковылял к калитке.
Все так же висела луна над селом, и дома в наступившей тишине казались пустыми и безлюдными.
С трудом передвигаясь на костылях, Волощук вышел на дорогу и застыл на ней, не зная, что делать, куда идти. Луна разломала его тень, и она уродливо и длинно легла на серебристый песок улицы.
Тихо. Непонятная тишина таила опасность.
Внезапно он услышал топот. По дороге кто-то бежал, тяжело стуча коваными сапогами. Уходить было поздно, и Волощук, удобнее уперев костыли в землю, поднял наган.
Темная фигура была уже различима на дороге.
– Стой!
– Председатель! Волощук! – донеслось из темноты. – Не стреляй. Слышь? Я это, Гончак.
– А, участковый. – Председатель обвис на костылях.
Участковый подбежал, поправляя на плече ремень автомата. Остановился рядом, пытаясь заглянуть в лицо.
– Что это, председатель?
– Я тебя хочу спросить, сержант.
– Машина-то «додж», военная машина. Наша.
– Ваша, значит, – сплюнул Волощук. – Тогда ты бы и спросил их.
– Ты чего говоришь? Чего говоришь… Ты же председатель сельсовета… Партизан… Ранению принявший.
– А что я говорить должен? Прыгать на одной ноге? Радоваться? А?
– Откуда они выехали? – Участковый полез в карман. – Табак забыл. У тебя нема?
– Залезь в карман. Вроде они от Капелюхов выехали.
Участковый скрутил цигарку, достал кресало и трут, зло звякнул по камню. Вспыхнули в темноте синеватые искры, оранжево затлел трут. Участковый прикурил, затянулся жадно несколько раз, обкусил конец самокрутки, протянул Волощуку.
– Ну какие наши действия, председатель?
– К Капелюхам пойдем.
– Оно, конечно, так, идти надо. Никак без этого нельзя, – с тоской сказал участковый и снял с плеча автомат.
И они пошли. Двое. Только двое в этой недоброй ночи.
У забора дома Капелюха они остановились.
– Эй! – крикнул участковый, и голос его прозвучал в тишине неожиданно гулко. – Эй, хозяин! Капелюх, слышишь меня?
В темноте что-то заскрипело протяжно и тоскливо. Участковый вскинул автомат. Волощук повел стволом нагана.
– Это дверь в хате скрипит, – сказал председатель шепотом. – Я был у Капелюха, так она прямо воет, проклятая.
– Ладно, Волощук. – Участковый протянул ему автомат. – Ты не ходи со мной. При твоих подпорках толку от тебя там не будет. Ты прикрой меня, если что. Полдиска осталось. Так ты короткими. Слышишь?
Волощук взял автомат, передернул затвор. В тишине пружина лязгнула тревожно и звонко. Он посмотрел на дом. В свете луны тот показался ему непомерно большим от теней, прилипших к скату крыши, к углам.