Ночное дежурство - стр. 30
Глава пятая
Агнес
– Агнес, пожалуйста, подойди к девятому телефону. Ой, прости, я хотела сказать Аньес. Аньес, пожалуйста, подойти к девятому телефону.
Аньес подозревает, что некоторые нарочно неправильно выговаривают ее имя, но уж точно не Джил. Она прикалывает последний угол объявления «Устрой себе жаркую зиму» к торцу своего стеллажа, посвященного путешествиям по Европе, а потом спешно идет к телефону рядом с секцией «Юмор». Такое впечатление, что с телефонным аппаратом поиграл оставшийся без присмотра ребенок – трубка на ощупь какая-то замусоленная. Аньес держит ее двумя пальцами, произнося:
– Привет, Джил.
– Еще раз извини. Я вдруг забыла, как пользоваться внутренней связью. Столько всего приходится держать в голове, да?
– Мне кажется, уже скоро мы не будем даже задумываться об этом. А чего ты хотела?
– На первой линии твой отец.
– Спасибо, Джил, – говорит Агнес и нажимает кнопку с цифрой «1». – Алло?
– Анни! Джун, она у телефона. Значит, ты жива-здорова, Анни.
– Так и есть. Несколько бледновата и слегка морщиниста, но в целом в порядке.
– Для нас ты всегда выглядишь прекрасно. Но ты все равно должна больше заботиться о себе. Найди себе компанию, чтобы уехать в отпуск на пару недель, если не хочешь ехать одна, а не получится – походи в солярий.
– Да, папа, – отвечает Агнес, чтобы не возобновлять старый спор. В детстве она объехала с родителями половину мира, но теперь они слишком слабы для путешествий, да она бы с ума сошла от беспокойства, оставив их надолго одних. Притвориться, будто она куда-то уехала, еще хуже – тогда она вроде бы признается, что втайне мечтает уехать в отпуск.
– Между прочим, – произносит она, – ты не забыл, что нам запрещены личные разговоры на работе?
– Я думал, что запрещено болтать с друзьями. Мне как-то не пришло в голову, что члены семьи тоже считаются.
– Надеюсь, мы всегда будем и тем и другим, но ты чего звонишь? Что-то случилось?
– В новостях только что передали, что неподалеку от вас на трассе произошла авария. Как там погодные условия?
Агнес, конспиративно согнувшаяся над телефоном, разворачивается и смотрит через проход в окно. Тормозные огни гигантского грузовика, который выезжает с территории торгового комплекса, расплываются в затянувшем магазин тумане.
– Немного пасмурно, – признается она в телефон.
– Я тебя не слышу, Анни. Ты же знаешь, уши у нас уже не те, что прежде.
– Я сказала, небольшой туман, пап. Я буду особенно аккуратна по дороге домой. Знаю, что ты именно этого хочешь.
– И я не сказал бы, что это слишком много.
Она угадывает боль в его голосе – одиночество, в котором ни он, ни мать ни за что не признаются, одиночество, потому что их друзья теперь слишком старые, чтобы их навещать, – те из них, кто вообще еще жив.