Ночная смена (сборник) - стр. 26
Дрова должны были доставить сегодня утром; но вот настал и минул полдень, никаких дров так и не привезли, и, выйдя на ежедневную прогулку, я направил стопы свои в сторону города. Я вознамерился навестить Томпсона – того самого лесоруба, с которым договаривался Кэл.
Денек выдался отменный, бодрящий морозцем погожей осени; заходя на двор к Томпсонам (Кэл, который остался дома – покопаться в библиотеке дяди Стивена, снабдил меня точными указаниями насчет дороги), я пребывал в превосходнейшем настроении (впервые за последние дни) и уже готов был милостиво простить Томпсону задержку с дровами.
Двор заполонили сорняки и загромождали обшарпанные строения, явно нуждающиеся в покраске. Слева от сарая жирная свинья, в самый раз для ноябрьского забоя, похрюкивая, валялась в грязи. На замусоренной площадке между домом и надворными службами какая-то женщина в истрепанном клетчатом платье кормила кур из передника. Я поздоровался; она обернулась. Лицо ее было бледным и невыразительным.
Тем страшнее было наблюдать, как в лице этом тупая апатия внезапно сменилась паническим ужасом. Могу лишь предположить, что она приняла меня за Стивена: она сложила пальцы в знак, ограждающий от сглаза, и пронзительно завизжала. Корм для кур разлетелся во все стороны, птицы с кудахтаньем бросились прочь.
Не успел я и слова произнести, как из дома вывалился неуклюжий здоровяк в одном лишь нижнем белье не первой свежести, с винтовкой в одной руке и кувшином – в другой. По красному отблеску в глазах и нетвердой походке я заключил, что передо мной – Томпсон Лесоруб собственной персоной.
– Бун! – взревел он. – Ч-рт раздери твои глаза! – Он выронил кувшин на землю и, в свою очередь, осенил себя знаком против сглаза.
– Дров так и нет, поэтому пришел я, – сообщил я так безмятежно, как только позволяли обстоятельства. – Между тем согласно договоренности с моим слугой…
– Ч-рт раздери вашего слугу, вот что я вам скажу! – Только сейчас я заметил, что, невзирая на всю свою грозную браваду, он сам смертельно напуган. Я всерьез забеспокоился, как бы ему сгоряча не пришло в голову палить в меня из винтовки.
– В качестве жеста вежливости вы могли бы. – осторожно начал я.
– Ч-рт раздери вашу вежливость!
– Что ж, как скажете, – проговорил я, пытаясь сохранить остатки достоинства. – На сем прощаюсь с вами до тех пор, пока вы не научитесь лучше владеть собою. – С этими словами я развернулся и зашагал вниз по дороге к деревне.
– И чтоб духу вашего больше тут не было! – заорал он мне вслед. – Сидите в своем нечистом гнезде – и носа оттуда не кажите! Все вы там прокляты! Прокляты! Прокляты!