Ночная птица - стр. 10

– Вполне возможно. Я ни разу не смотрела назад, поэтому не знаю. Водитель ничего не сказал и ничего не сделал. Он просто открыл окно и уставился на меня.

– Вы уверены, что это был мужчина? – спросил Фрост.

– Опять же, мне показалось, что это мужчина, но точно сказать не могу.

– А этот человек выходил на мост, когда Бринн стала странно вести себя?

Люси пожала плечами.

– Если и выходил, то без маски. Мне было слишком плохо, чтобы обращать внимание на тех, кто вылезал из машин. А когда я снова вспомнила о той машине, она уже уехала.

– Ясно.

– Думаете, это что-то значит? – спросила Люси.

– Не знаю. Странно, конечно, но и все случившееся очень странно, – сказал Фрост. – Вы говорите, что никогда не слышали о женщине по имени Моника Фарр… А вы в этом уверены?

– Абсолютно. Это имя совсем мне не знакомо.

– Вы с Бринн когда-нибудь бывали в киноцентре в Пресидио?

– Нет, я никогда там не была. И Бринн тоже нет – во всяком случае, за тот период, что мы знакомы. А почему вы задаете мне эти вопросы? Какое отношение это имеет к Бринн? – Так как Фрост не ответил, Люси добавила: – Вы же понимаете, что я стану искать эту женщину через «Гугл», когда вернусь домой.

Фрост знал, что так и будет. Отныне секретов больше нет.

– Ладно. Дело в том, что Бринн не первая, у кого вот так слетает крыша, – сказал он. – Два месяца назад в киноцентре на свадебном приеме с женщиной по имени Моника Фарр случилась точно такая же история. Она тоже погибла.

– Пошли, Шак, – сказал Фрост.

Он подхватил кота под теплое пузо и поднялся на крыльцо дома, стоявшего на Рашн-Хилл, в конце тупиковой Грин-стрит. Именно в этом оштукатуренном и покрашенном в коричневый цвет двухэтажном особняке они с Шаком и жили. Из окон открывался вид на миллион долларов – на Залив. Из-за темной мебели в стиле барокко создавалось впечатление, будто дом обставляла престарелая дама с европейскими вкусами. Так и было на самом деле.

У Фроста от усталости слипались глаза. Было четыре утра. Он не стал включать люстру, так как через огромное, во всю стену окно света в помещение проникало достаточно. Истон был голоден; за последние восемнадцать часов он не ел ничего, кроме хот-дога в «Москоне-центре». Утром, когда полицейский уходил на работу, в холодильнике было пусто, но сейчас он все равно прошел на кухню и открыл дверцу. И усмехнулся, увидев четыре серебристые коробочки, прикрытые алюминиевой фольгой.

Гуманитарная помощь.

Его брат Дуэйн был на пять лет старше и работал шеф-поваром. Девять месяцев назад он купил фургончик, в котором готовят и продают еду, и теперь в обеденное время и по вечерам его можно было найти в районе к югу от Маркет-стрит. Дуэйн практически жил в фургоне, но раз или два в неделю все же находил время, чтобы сгрузить остатки в холодильник Фроста. Брат знал, что, предоставленный самому себе, Истон будет сидеть на полуфабрикатах – пирожках и макаронах с сыром.