Ночи Тосканы - стр. 6

Паппарделле по вкусу оказываются похожими на спагетти с соусом болоньезе. Если бы я не знала, из чего сделано рагу, то не отличила бы его от обычного говяжьего фарша.

За едой мы с Маттео непринуждённо болтаем. Вернее, говорит в основном он. Рассказывает о предстоящем матче между местной футбольной командой и каким-то клубом. Об отпуске в Альпах, куда собирается отправиться летом, чтобы кататься на велосипеде по горным трассам. О поп-концерте в Риме, на который ездил в прошлом месяце.

— Прогуляемся? – предлагает Маттео, когда мы выходим из траттории.

— Да, хорошо бы, - пешая прогулка самое то после плотного ужина. Порции в Италии огромные. Я еле справилась с тарелкой пасты. Надо, чтобы съеденное улеглось.

Флорентийская ночь оживлённая. Она наполнена музыкой и иллюминацией. Можно подумать, что в городе проходит какой-то праздник. Но нет. На самом деле, когда Флоренция освобождается от дневного наплыва туристов, на её улицы выходят местные жители, чтобы неспешно погулять по площадям, поесть мороженного, заглянуть в бутики, ломящиеся от кожаных изделий, и просто порадоваться жизни.

Завороженно разглядываю ажурное кружево фасадов церквей и собора, античные статуи из белого мрамора. Наслаждаюсь печальной мелодией, которую играет скрипач в одном из средневековых переулков около площади Синьории, а потом весёлой песней местной группы. Ребята с гитарами расположились прямо на площади Республики. Во Флоренции никто не прогоняет музыкантов и не относится к ним, как к попрошайкам. С уличными художниками та же история. Недаром столицу Тосканы называют городом искусств. Здесь уважают творцов.

Немного портят атмосферу изысканности африканские иммигранты, пристающие к прохожим, чтобы впарить им поддельные сумки и часы, заверяя, что это настоящие вещи от известных домов моды. Но мой спутник уверенно отшивает торгашей.

Когда наш променад подходит к концу, Маттео берёт меня за руку. Я напрягаюсь, но руку не отдёргиваю. Надеюсь, парень этим ограничится. Он классный, однако не вызывает у меня никаких романтических чувств. К флорентийцу я отношусь как к другу, не более того. Хотя внешне Маттео приятный. Шатен среднего роста с хорошим телосложением. И по возрасту мы подходим. Ему двадцать девять, а мне двадцать четыре. Однако никакого притяжения между нами не ощущается.

Вскоре мы подъезжаем к моему дому. И уже там, стоя около входной двери, Маттео зачем-то целует меня в губы, чем смазывает впечатление от сказочного вечера. Я резко отталкиваю парня и тыльной стороной руки вытираю рот.

— Ты чего? – возмущаюсь, офигев от неожиданности.