Ночевала тучка золотая… - стр. 4
По лестнице, энергично постукивая каблучками сапог, спешила Александра Антоновна – художественный руководитель второго курса. В черном английском костюме, в белой кофточке, с подсиненными седыми, коротко подстриженными волосами, она вся была тщательно промытой, свежей и бодрой. Невозможно было подумать, что ей больше семидесяти, что вчера после просмотра ее курса кафедра заседала до двух ночи и что уснула она только в четыре часа. А сейчас было без пяти девять. Ее недоспавшие студенты вяло раздеваются в гардеробе, а некоторые опоздают или же вовсе не придут, и потом она обрушит на них свой гнев.
В училище сегодня сенсация. Известный режиссер привез с периферии воспитанницу детского дома, недавно окончившую школу. И ее (подумать только!) без экзаменов зачислили прямо на второй курс.
Все идут разглядывать новую студентку Люсю Бояркину. Ничего особенного нет в ее внешности: небольшая, вертлявенькая. Лицо похоже на лисью мордочку, зеленоватые глаза смотрят с грустной хитринкой. Волосы зачесаны назад и резиночкой высоко собраны в длинный, почти до талии, хвост, тоже смахивающий на лисий – рыжий, пушистый.
Разглядели и одежду: совсем не модное серенькое платье в талию, с черными пуговицами спереди; узконосые, сильно поношенные туфли; чулки – капрон, самые дешевые, и колечко на пальце с аквамариновым камнем. Очень красивое колечко.
Антон посмотрел на эту студентку и сказал однокурсникам:
– Ее приняли сразу на второй курс? Вполне законно! Она уже постигла то, чему безрезультатно учат наших девиц. Что говорили нам о моде на одной из первых лекций, вы помните? Говорили, что торопливо подхватывать моду – дурной тон. Мода должна отстояться. А вы? – обратился он к девушкам. – Бездумные челки, закрывающие самые выразительные и необходимые актрисам человеческие приметы: лоб, брови, глаза. Для мимики остаются лишь нос и рот. Этого слишком мало. Губы белые, как у утопленниц, жуткие, прямо-таки преступные глаза в черном окаймлении. Ну и мини-юбки, конечно! Предвидя это, великий Пушкин сказал: «Едва ль найти в России целой две пары стройных женских ног». Вот и выходит, что не для всех мини-юбки годятся…
Антон подошел к Люсе Бояркиной и назвал ей свою фамилию. Она улыбнулась, оживилась, чуть-чуть даже похорошела. Он отметил это мгновенное превращение, подумал: «Травести!..»
Мимо проходила преподавательница училища – шестидесятилетняя молодящаяся женщина, вся в янтарных украшениях: на шее бусы, на руке браслет, в ушах серьги.
– Ой! – сказала она, останавливаясь и протягивая указательный палец с большим янтарным перстнем в направлении Люси Бояркиной. За сорок с лишним лет сценической деятельности она привыкла играть и в жизни. – Милочка моя, из вас выйдет отличный мальчик. Вы с какого курса?