Ночь со зверем - стр. 5
Зверь вдруг задышал чаще, и воспоминания спутались, пошли белым шумом в голове, а с губ сорвался стон.
— Пить хочешь? — хрипло прошептал.
Но я не ответила. Я вообще хотела забыть и его, и все случившееся. Хотя бы во сне… Между ног саднило, несмотря на то, что он сделал все, что мог… Боже, ну что он мог? Вернее… Он же дикий зверь, бешеный оборотень, а вдруг оказался почти человеком. Почти… Теперь, когда могла дышать, я осторожно пересматривала последний час своей жизни. Он просил меня успокоиться — пытался сдерживаться? Или показалось? А я думала, меня притащили ему скормить.
Первый день на работе оставил меня полной энтузиазма. Мне объяснили, что это место — резервация для заключения оборотней, которые не могут обернуться. Они опасны, поэтому за ними присматривают. А в мои элементарные обязанности входила уборка камер. Ну и что такого? — думала я воодушевленно. По мне — гораздо лучше того, что предлагал ночной клуб. Тяжелой работы я с детства не боялась. А платили за нее в два раза больше, чем обещала мне Салана с чаевыми.
В первую неделю все было хорошо — лето, лес, серьезная обстановка с пропусками, костюмами и четким графиком, медицинский персонал, которому отведен целый этаж в двухэтажном здании, вытянутом вдоль оврага. Персонал не болтал лишнего, но казался мне довольно дружным. Да я и не расспрашивала особо никого и ни о чем. Мне нужно было всего лишь продержаться пару месяцев и забыть об этом месте. Ночами я готовилась к экзаменам. Утром ползла на работу. А после обеда отсыпалась до вечера. И так каждый день.
Пока однажды ночью меня не угораздило прокрасться в столовую за печеньем.
Когда я услышала тот вопль, меня изрядно тряхнуло. Чувство самосохранения подсказало, что дергаться не нужно — я так и застыла с печеньем в руке над кофеваркой. Если кто-то просмотрит камеры, поверит, что я ничего не слышала. Я тогда убрала молоко в холодильник трясущимися руками, подергиваясь в такт воображаемой музыке. Рассмотрят они клипсы в ушах или нет — второй вопрос. Но становиться свидетелем чего-то жуткого мне не хотелось.
Я тогда протряслась всю ночь у себя в комнате, раздумывая, как отсюда сбежать. К утру, правда, попустило. Только сколько бы я ни рисовала себе безобидных вариантов, чтобы объяснить этот крик, обмануть себя не вышло — так кричат только в последний раз. А когда на глаза попалось несколько пятен крови на кафеле в клетке этого… я решила, что пора увольняться.
Но уволиться стало проблемой. Меня вызвали в медотсек и провели в просторный кабинет. Обстановка откровенно пугала, а суровый мужчина за внушительным столом никак не напоминал рядового менеджера по персоналу. Он смерил меня с ног до головы взглядом, который не понравился, как и все происходящее. На мое объяснение, что мне нужно срочно домой по семейным обстоятельствам, он холодно дал понять, что мои личные проблемы его не особо волнуют, я подписала контракт на два месяца. Про «больную маму» слушать вообще не стал. Сказал сидеть и дорабатывать контракт. Ну или идти до города пешком, потому что в эту глушь за мной одной никто не примчится.