Ночь - стр. 6
– Джонни, не будь таким занудой, принеси. Или ты просто боишься, что я напьюсь и не смогу себя контролировать?
– Да, точнее, нет…это неважно, у меня нет больше выпивки, Сьюзи. И, прошу тебя, заканчивай эти разгово….
– Ай! Как больно! – прервала она его своим девичьим, хорошеньким криком.
Это был пылесос, который нечаянно проехался Сьюзи по стопе.
– О, прости, – начал извиняться Джонни, пнув робота несколько раз, – блин, безмозглый чайник. Так бывает, что он немного тупит.
– Он что, всё так же работает у тебя круглыми сутками? Как он до сих пор не превратился в кучу металлолома?
– Ты же знаешь, у меня аллергия на пыль – вдруг я буду слишком громко чихать во сне.
– Джонни, ты не исправим.
– Ну и пусть, зато я не рискую быть убитым.
– Ладно, вставай, пошли навестим Робинсонов.
– Что? Каких Робинсонов, ты уже пьяна?
– Кэролайн, Гарри, Мэгги, Билли – разве ты их не знаешь? Они твои соседи, Джонни.
– Может быть, и видел, но имена мне точно ни о чём не говорят.
– Ты живёшь здесь уже пять лет и не знаешь своих соседей, которые живут у тебя за стенкой!? Да-а….
– Тсс, пожалуйста, не кричи, Сьюзи, я тебя умоляю. Посмотри на время – уже одна минута одиннадцатого.
– Хватит ныть, пошли…давай сюда руку, не упрямься, – сказала она, схватила его дрожащую руку и потащила к выходу.
– Что за разговоры?
Джонни не сопротивлялся, чтобы не выглядеть трусом. Ему, разумеется, никуда не хотелось идти, но Сьюзи была напориста.
– Обычные разговоры, – ответила она ему, лишь когда они подошли к двери. – не медли, Джонни, открывай.
– Подожди, мы должны это обсудить.
– Нечего обсуждать – тебе нужно проветриться.
– Вот же дерьмо, – недовольно произнёс Джонни и начал картинно шарить по своим карманам, – куда я сунул этот ключ? Чёртова память.
– По-моему, ты его положил в левый карман своих брюк.
– Да? Да, точно, ты очень внимательная. И всё же-е-е…ты, вообще, уверена?
– Джонни, перестань тянуть время, поворачивай ключ.
– О-о’кей, – сказал он, открыл дверь, а когда они оказались на лестничном пролёте, аккуратно и надёжно её закрыл, не забыв трижды это проверить.
Пылесос тем временем продолжал разъезжать по квартире, молча собирая пыль, которой, впрочем, уже давно нигде не было. По телевизору мелькала заунывная картинка, а за окном, спрятанным за толстыми занавесками, мучительно тянулся один из тёплых, летних вечеров. Несмотря на то, что солнце только-только начало сползать за горизонт, по улицам уже никто не ходил, не ездил и даже не пытался завести с кем-нибудь разговор. Дома́ по-прежнему стояли в полном одиночестве, а каждое окно было насмерть занавешено совершенно беспросветными шторами. Казалось, что все жители по-прежнему чего-то ждут, вернее, даже не ждут, а всячески надеются до конца своей жизни оставаться в полном одиночестве. И так было везде: по всему городу, на всех этажах – везде одно и то же. Это унылое зрелище походило на окрестности переполненного кладбища, где от рассвета до рассвета только и виднелись, что одни надгробья, кресты и птицы. Время совсем исказилось, жить в нём становилось всё трудней и трудней.